Полигон
Шрифт:
– Ладно, подождите меня здесь, - сказал Кин, остановившись перед дверью и глядя на табличку, которая уже гласила: "Юстин Тарпиц, исполняющий обязанности начальника кадрового отдела".
– Экая оперативность, - перехватив его взгляд, прокомментировал Ронч.
– Да, на сей раз обошлись без проволочек, - усмехнулся Кин и постучал в дверь.
– Войдите, - донесся голос Тарпица.
Непонятно почему Тарпиц ограничился сменой таблички и продолжал восседать в своей продолговатой тесной комнатушке вместо того, чтобы перебраться в гораздо более комфортабельный кабинет Наримана. Впрочем, судя по вороху компьютерных распечаток
"Кажется, этот стервец в курсе моих пунктиков и пытается на них играть", с отвращением подумал Кин.
– Вольно, садитесь, - пробурчал он, снимая бронекостюм и вешая его на крючок возле двери.
– По вашему указанию я подготовил в письменном виде полный рапорт о текущих следственных мероприятиях, - почтительно доложил Тарпиц.
– Оставьте его на своем компьютере в отдельном каталоге, я войду по сети сегодня после обеда и ознакомлюсь.
– Слушаюсь. Каталог я так и назову: "рапорт". Для вашего удобства там же будут все оперативные материалы по упомянутым в рапорте делам.
– Хорошо.
– Кин закончил причесываться перед маленьким стенным зеркалом, продул расческу и сунул ее в нагрудный карман.
– Главным образом меня интересует маленькая неувязка, случившаяся вчера утром.
– Что конкретно вы имеете в виду?
– Тарпиц попытался изобразить недоумение, однако глаза у него беспокойно забегали.
– Помнится, вы прилюдно заявили, что на обойме из икстера Гронски были найдены его отпечатки пальцев.
– Так точно, и еще отпечатки кладовщика Магинбо.
– Между тем вы позавчера при мне делали дактилоскопическую экспертизу обоймы, и она оказалась совершенно чистой. Здесь, в этом самом кабинете. Ну и как прикажете вас понимать?
– Да что же вы стоите, присаживайтесь, сделайте такую милость, спохватился Тарпиц.
– Ничего, я постою. Не волнуйтесь.
– Кин с интересом ожидал, как этот вьюн будет выкручиваться из своего незавидного положения.
Из вежливости тот вскочил с кресла, и теперь оба собеседника стояли лицом к лицу.
– Вы правы, действительно вышло недоразумение. Я всегда держу в сейфе запасную обойму, и вышло так, что она лежала на одной полке с икстером Гронски... Вот и получилась путаница. Уже после вашего ухода я сообразил, в чем дело, - вдохновенно врал Тарпиц.
– Каким же образом на вашей обойме не оказалось отпечатков?
– Она долго там лежала, иногда я ее протирал от пыли.
– Вот как? Очень интересно.
Подойдя к стоящему в углу сейфу, Кин заметил, что привядшая трава в керамической вазе поникла, ее султаны свисали бурыми сосульками. Потом он бросил быстрый взгляд на Тарпица.
– Откройте-ка ваш сейф, - небрежно велел Кин.
– Это... обыск?
– насторожился тот.
– Это мой приказ. Позвольте напомнить, что мы вами на службе, а не у вас дома.
Категорическое требование открыть сейф оказалось для Тарпица малоприятной неожиданностью, и он чуть помешкал в растерянности, затем подчинился, встал из-за стола и набрал на цифровом замке необходимую комбинацию.
Кин присел на корточки перед раскрытым сейфом, довольно-таки смутно представляя себе, что именно следует там искать. Во всяком случае, не поддельный пломбер, изготовленный
– Значит, свою запасную обойму вы держите на этой полочке?
– спросил Кин, внимательно разглядывая содержимое сейфа.
– Так точно, вот она.
– Что на этой кристалетке?
– Шифрограммы из Центра и коды, - объяснил Тарпиц и поспешно добавил: - А на нижней полке оригиналы донесений, с которыми я сейчас работаю.
Теплее, уже теплее, подумал Кин. Рядом с кристалеткой лежал разукрашенный слащавыми цветочками конверт из толстого пластика, который выглядел бы гораздо уместнее в секретере девицы на выданье, чем в сейфе контрразведчика. Тарпиц обошел столь заметный предмет своими комментариями, допустив тем самым редкостно красноречивую оплошность.
– Ясно. А что вот в этом конверте?
– ткнул пальцем Кин и, взглянув искоса на Тарпица, понял: горячо.
– Это мои личные записи, - потупившись, пробормотал тот.
Взяв конверт, Кин отогнул клапан и обнаружил внутри две кристалетки с ненадписанными наклейками.
– Повторяю вам, это личное, - с неожиданной ноткой протеста выдохнул зардевшийся Тарпиц.
– Неужто? В служебном сейфе? Ну-ну, совсем интересно...
С конвертом в руках Кин без всяких церемоний уселся за стол Тарпица, выложил кристалетки рядом с интерфейсной панелью компьютера, вставил одну из них в разъем и начал просматривать ее содержимое. Судя по именам и расширению, файлы представляли собой записи прослушивания, сделанные гарнизонным отделением контрразведки.
– Так это личная или рабочая документация?
– сурово спросил он.
– Они не представляют оперативного интереса... Умоляю вас, не надо их прослушивать...
– весь пунцовый, пролепетал Тарпиц, прижав к груди пухлые кулачки.
Нисколько не растроганный его мольбами, Кин запустил наобум один из файлов.
– Сладко... сладко... хорошая девочка...
– послышался из динамиков компьютера умильно сюсюкающий голос.
– Давай-давай, ты делаешь очень, очень сладко...
Высоко вскинув брови от неожиданности, Кин развернулся к Тарпицу, который опустился на стул, съежился и мелодраматично уткнул лицо в сложенные ковшиком ладони. Оставалось непонятным, действительно ли он сгорал от стыда или прикидывался.
Доносящийся из компьютера монолог начал захлебываться в преддверии оргазма, потом раздался хриплый рык. Файл окончился.
Снова повернувшись к компьютеру, Кин вызвал следующий файл. Послышалось частое, с прихлюпом дыхание, перемежавшееся отрывистыми восклицаниями:
– Ну, ну... вот так... да... о, да...
– Так это вы коллекционируете свои постельные подвиги?
– презрительно спросил Кин, остановив прокрутку файла.
Скрючившийся на стуле Тарпиц вскинул голову, из его булавочных зрачков внезапно полыхнул заряд бессильной жгучей ненависти.