Полигоны смерти? Сделано в СССР
Шрифт:
Надо иметь в виду, что при интенсивной эксплуатации почв растения поглощают из них некоторые химические элементы. Истощенные почвы нуждаются не только в «отдыхе», но и обогащении питательными веществами, например калием. Прежде в качестве удобрений использовали конский навоз. Теперь это дефицитный продукт. Поэтому без использования химических удобрений современное сельское хозяйство обойтись не может.
Тем не менее поставка удобрений сельскому хозяйству России со времен перестройки резко снизилось, упав к 2000 году с 14 млн т (1987 год) до 0,4. Конечно, и посевные площади резко сократились.
Впрочем, о химизации этой отрасли и ее перспективах мне судить трудно. В своей практической работе я редко сталкивался с проблемами сельского хозяйства. Хотя в некоторых конкретных случаях приходилось с ними знакомиться более или менее обстоятельно. Вот два таких примера.
Приблизительно в 1970 году я, как главный геолог изыскательской экспедиции, участвовал в работе комиссии, выбиравшей место для промплощадки Четвертого Солигорского калийного комбината (на севере Белорусского Полесья). На карте наметили слабо заболоченный участок между двумя пологими низкими холмами. Возводить здесь сооружения было не очень удобно, зато использовались бросовые вроде бы земли.
Стали согласовывать это решение с председателем колхоза, выехали с ним на место, а он категорически воспротивился. Я его спросил, где же тогда строить? Он указал на ближайшее возвышение:
— Да хоть тут.
— Но там же поле, рожь вроде бы.
— Так оно и есть — вроде бы. А ты пойди да погляди.
Я пошел и поглядел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что поросль там редкая и чахлая. Причина была очевидна: почва светло-серая, почти без гумуса, местами просвечивал песок.
Через десять лет белорусское телевидение меня пригласило участвовать в фильме о Полесье. Я предложил показать контрасты этого края: песчаную дюну и традиционное болото. Отправились с киногруппой в знакомые мне места, 150 км на юг от Минска. Получились занятные кадры: склон песчаной гряды, словно бархан в знойной пустыне, а затем, чуть в стороне, коровы, пасущиеся на зеленом лугу.
Осталось заснять болото. Тут-то нам пришлось помучиться. Проехали 10,30,50 километров, а нормального болота нет. Плоская низменность, сельскохозяйственные угодья или заросшие кустами заболоченные участки (обычно там, где дорожная насыпь затруднила поверхностный сток) — вот и все. Пришлось довольствоваться одной из таких искусственных и не фотогеничных «болотинок».
Таковы наглядные примеры результатов освоения человеком обширных территорий в центре Европы. Можно ли в этом усмотреть призрак «экоцида»? Ведь местная природа действительно изменена радикально, и не в лучшую сторону. Но это уже результат не химизации, а комплексного освоения земель. При этом возникают острые и сложные экологические проблемы.
Но для того чтобы в них хотя бы немного разобраться, требуется иметь в виду природные условия конкретного региона.
Мелиорация
Вторжение
Припятское Полесье — обширная низменность, занимающая южную треть Белоруссии и северную часть Украины. Редки здесь возвышенности, немало остается еще болот, среди которых на пологих холмах оазисами зеленеют вековые дубравы.
Реки, плавно петляя, неторопливо пересекают Полесье: Припять — в широтном направлении, с запада на восток, остальные реки — перпендикулярно ей (в «остальные» попадает и Днепр, который в этих краях еще не очень могуч). Большие и малые озера, затерянные среди болот и лесов, предоставляют свои воды перелетным птицам и белым облакам…
От западной до восточной окраины Полесья около пятисот километров, от северной до южной — триста. Не очень много в масштабах СССР, но и не мало, если судить в европейских масштабах. Впрочем, размеры — не самое главное, если речь идет о крае интересном, близком или родном.
А еще: в малом видится большое. Размышляя о конкретном Полесье, ненароком осмысливаешь проблемы полесий вообще — болотистых низин, широкой полосой пересекающих великую Русскую равнину; а порой начинаешь глубже проникать в суть взаимодействий человека с природой и закономерностей преобразований, творимых нами на Земле.
Полесье представляется как бы гигантским плоским блюдом, чуть наклоненным на восток, что затрудняет сток поверхностных вод. А если учесть преобладание атмосферных осадков над испарением, то нетрудно догадаться, почему здесь так много болот.
Для человека, побывавшего в полесских лесах и болотах, сомнений не остается: в этих краях природа допустила явное расточительство. Излишки воды! Избыточное увлажнение.
Если возможна сколь-нибудь объективная оценка природных условий, подобный вывод не назовешь бесспорным. Биологическая продуктивность полесских ландшафтов превосходит продуктивность других ландшафтов среднерусской полосы.
Даже черноземные степи не вырабатывают так много биологической продукции. Мощные залежи торфа в болотах свидетельствуют о том, что Полесье запасает впрок не только воду, но и продукты жизнедеятельности растений.
Избыток влаги в Полесье не вредит растениям и животным. Однако человеку этого мало. Нам важно, чтобы в Полесье природа работала на нас, а не только вырабатывала валовую биологическую продукцию — пусть даже в огромном количестве.
В этом смысле Полесье предлагает человеку мало благ: плодороднейшие земли в своем естественном виде не пригодны для сельского хозяйства; превосходные «фабрики» природы, вырабатывающие беспрерывно биологическую продукцию, для нас совершенно бесполезны, работают впустую. С этой точки зрения природные условия Полесья несовершенны. Требуется исправить «огрехи», допущенные природой. Улучшить Полесье. Мелиорировать!