Политбюро и дело Берия. Сборник документов
Шрифт:
Не был я также никогда ни подлизой, ни подхалимом или выскочкой, но держал себя всегда скромно и, думаю, с чувством собственного достоинства.
Таким я и предстал перед Берия, когда он меня тогда вызвал. Не надо было быть особо проницательным, чтобы понять все это, и мне думается, что Берия с первого взгляда разгадал мой характер. Он увидел возможность использования моих способностей в своих целях без риска иметь соперника или что-либо в этом роде.
Короче говоря, в конце того же мая месяца 1923 года я был назначен Берия начальником экономического отдела ЧК Грузии (в это время я работал в ЭКО уполномоченным или старшим уполномоченным –
Вскоре в ЧК Грузии прибыл некий Станский. Его надо было устроить на ответственную работу. Берия вызвал меня и спросил, не буду ли я возражать, если он назначит Станского начальником ЭКО, а меня – его заместителем.
Вынужден здесь снова сказать о себе несколько слов: во мне никогда не было и нет и тени честолюбия (что, может быть, плохо), я никогда не гнался и не гонюсь за должностями, наградами, орденами и пр. Я об этом и товарищу Сталину писал в 1946 году. Думаю, что знающие меня могут подтвердить эту черту моего характера. Должность, положение никогда не имели для меня значения. Для меня важно было, чтобы характер и содержание самой работы меня удовлетворяли, и чтобы она была мне по силам. Поэтому я, конечно, сразу же согласился на предложение Берия.
Я упоминаю об этом незначительном случае, во-первых, для того, чтобы указать, что Берия на этом факте легко мог убедиться с первых дней своего знакомства со мной в отсутствии у меня честолюбия, и, во-вторых, для того, чтобы попутно сказать, что Берия в дальнейшем не раз предлагал мне разные должности, более высокие, чем я к тому времени занимал, и я каждый раз отказывался.
Моя искренность в этом вопросе, очевидно, настолько была тогда ясна Берия, что он в более поздние годы даже считал возможным обходить меня, не считаться со мной. Так, например, когда в 1936 году в связи с 15-летием со дня советизации Грузии орденами и медалями было награждено большое количество работников. Берия не включил меня в это число.
Как-то мы отдыхали в Гаграх, и товарищ Сталин должен был приехать на обед к Берия. К этому дню в Гагры были вызваны из Тбилиси многие работники. Во время обеда Берия по очереди представлял товарищу Сталину всех своих работников и о каждом говорил несколько слов, но я был пропущен, хотя на обеде присутствовал.
Тогда Берия, очевидно, не считал нужным этого делать. Но в 1938 году, когда я его упрашивал не выдвигать мою кандидатуру на должность первого заместителя наркома внудел СССР, он не обратил внимания на мои доводы.
Позже, обдумывая этот вопрос, я понял, что мое выдвижение на эту должность было осуществлено им, главным образом, потому, что в его окружении из чекистов я был единственным русским, которого он хорошо знал.
Возвращаюсь к 1923 году.
Станского через несколько дней перевели начальником администрации] ХОЗУ или управделами, и я вновь был назначен начальником] ЭКО.
В сентябре 1923 года Берия на практике убедился, что я могу быть ему полезен: он поручил мне составить доклад о работе ЧК Грузии по борьбе с грузинскими антисоветскими партиями. Моя задача заключалась в том, чтобы свести в одно целое и отредактировать уже написанные доклады разных групп секретного отдела ЧК Грузии. Ввиду срочности я вынужден был прямо диктовать доклад на машинку. Я работал 24 часа подряд, сменились 4 машинистки, и доклад был в срок отправлен в Москву.
При Берия в ЧК – ГПУ я занимал должности: начальника
Должен сказать, что на работу руководимых мною отделов (за исключением ГПУ Аджаристана) Берия не обращал почти никакого внимания. Все свое внимание он сосредоточил на работе двух основных отделов – СО (борьба с антисоветскими партиями и антипартийными группировками) и КРО (борьба с шпионажем и бандитизмом).
Я мог в любое время без доклада зайти в кабинет Берия (этим правом, впрочем, пользовались тогда и другие начальники отделов), но доложить дела руководимых мною отделов мне удавалось относительно редко и наспех, так как Берия, не обращая на меня внимания, вызывал к себе сотрудников других, «своих» отделов и с ними занимался. Я должен был уходить, а когда наступал конец занятиям, Берия вызывал меня и говорил: «Давай твои дела отложим на завтра, а сейчас пойдем, постреляем». Тут же он вызывал по телефону коменданта с патронами, еще 2-3-х сотрудников-стрелков, и мы шли в тир стрелять.
Часто и на другой день повторялась та же история. Лишь когда истекали сроки отсылки информационных донесений в ОГПУ, Берия наспех просматривал мои информации, и они отсылались. Работой же отделов КРО и СО Берия занимался лично, вплотную и подолгу.
Берия, очевидно, понимал, что от успешной работы этих двух отделов (СО и КРО) зависит его служебное положение, его продвижение выше к власти. А продвижение к власти, как я теперь уверен, было его основной целью в жизни. Грузинские меньшевики и другие антисоветские партии, как известно, были в Грузии сильны, находились в глубоком подполье, и их надо было разбить во что бы то ни стало. Берия понимал также, что только товарищ Сталин может дать ему возможность подняться выше. И потому задача Берия была обратить каким-либо образом на себя внимание товарища Сталина. Но как это сделать? Успешная работа в ЧК Грузии в части разгрома меньшевиков и других антисоветских партий была, мне кажется, одним из этих способов.
Думаю, что представил Берия товарищу Сталину Серго Орджоникидзе. Именно с ним сперва Берия завязал отношения, ездил к нему, когда Серго Орджоникидзе отдыхал в Боржоми и, кажется, в Кисловодске.
По характеру своему Берия был очень крутым, жестким, грубым и властным человеком, не любившим делить власть с кем-нибудь. Хотя при решении оперативных вопросов он обычно собирал совещания начальников соответствующих отделов, вызывал часто и рядовых работников, непосредственно занятых той или иной разработкой, но это делалось только для того, чтобы разобраться в деле, а затем самому принять решение.
Но когда Берия хотел или это было ему нужно, он мог быть любезным, гостеприимным хозяином, показать себя хорошим товарищем, внимательным и чутким. Берия старался это делать в отношении своего ближайшего окружения, понимая, что от того, как будет работать его окружение, зависит его собственная судьба.
Другое дело – люди, занимавшие официальные посты, люди, которым он должен был подчиняться по работе.
Обычно он старался осторожно дискредитировать их в разговорах с подчиненными ему работниками, делал о них колкие замечания, а то и просто нецензурно ругал. Никогда не упускал он случая какой-либо фразой умалить человека, принизить его.