Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3
Шрифт:
С мирной инициативой выступила Китайская Народная Республика. В феврале 1951 года с оценкой перспектив корейской войны выступил Сталин. На вопрос «Что Вы думаете об интервенции в Корее, чем она может кончиться?» Сталин ответил: «Если Англия и Соединенные Штаты Америки окончательно отклонят мирные предложения Народного правительства Китая, то война в Корее может кончиться лишь поражением интервентов».
«Вопрос. Почему? Разве американские и английские генералы и офицеры хуже китайских и корейских?
Ответ. Нет, не хуже. Американские и английские генералы и офицеры ничуть не хуже генералов и офицеров любой другой страны… В чем же дело? А в том, что войну против Кореи и Китая солдаты считают несправедливой… Дело в том, что эта война является крайне непопулярной среди американских и английских солдат.
В самом деле, трудно убедить солдат, что Китай, который не угрожает ни Англии, ни Америке
957
И. Сталин. Соч. Т. 16. С. 146 – 147.
Для контрастности я приведу оценку боевых качеств американской армии, которую давал тот же Сталин в беседе с Чжоу Эньлаем в августе 1952 года. Тогда он говорил об американцах с чувством нескрываемого презрения: «…американцы вообще не способны вести большую войну, особенно после корейской войны. Вся их сила в налетах, атомной бомбе. Англия из-за Америки воевать не будет. Америка не может победить маленькую Корею. Нужна твердость в отношениях с американцами. Китайские товарищи должны знать, что если Америка не проиграет эту войну, то Тайваня китайцы никогда не получат. Американцы – это купцы. Каждый американский солдат – спекулянт, занимается куплей и продажей. Немцы в 20 дней завоевали Францию. США уже два года не могут справиться с маленькой Кореей. Какая же это сила? Главное вооружение американцев, шутливо замечает товарищ Сталин, это чулки, сигареты и прочие товары для продажи. Они хотят покорить весь мир, а не могут справиться с маленькой Кореей. Нет, американцы не умеют воевать. Особенно после корейской войны потеряли способность вести большую войну. Они надеются на атомную бомбу, авиационные налеты. Но этим войну не выиграть. Нужна пехота, но пехоты у них мало и она слаба. С маленькой Кореей воюют, а в США уже плачут. Что же будет, если они начнут большую войну? Тогда, пожалуй, все будут плакать» [958] .
958
Советско-китайские отношения. Т. V. Книга 2. С. 322.
Но каковы бы ни были личные оценки Сталина качеств американских солдат, ситуация на полуострове оставалась крайне серьезной. Нужны были не демонстративные, а реальные шаги по достижению мира или перемирия. 23 июня 1951 г. представитель Советского Союза в ООН обратился с призывом начать переговоры между воюющими сторонами о прекращении огня, о перемирии с взаимным отводом войск от 38-й параллели. Правительства КНДР и КНР, поддерживая призыв Советского Союза, настаивали на скорейшем заключении соглашения о перемирии. Министр обороны США генерал Маршалл признал в своем выступлении перед сенатской комиссией в июле 1951 г., что заявление советского представителя при ООН «вызвало очень серьезную реакцию, против которой мы вынуждены были бороться, используя все средства».
Угроза атомной войны вызвала огромное возмущение всех прогрессивных сил в мире. Более 500 млн. сторонников мира поставили свои подписи под Стокгольмским воззванием.
Относительные успехи КНА и китайских добровольцев, активная борьба Советского Союза за мирное решение корейского вопроса, резкие протесты мировой общественности, недовольство союзников, антивоенное движение в самих США, мирные предложения со стороны КНР и КНДР вынудили американское правительство встать на путь переговоров о перемирии в Корее. 10 июля 1951 г. начались переговоры, в которых принимали участие, с одной стороны, представители КНДР и китайских добровольцев, а с другой – США и Южной Кореи [959] .
959
Внешняя политика и международные отношения КНР 1949 – 1963. Т. 1. С. 80.
Переговоры были длительными и тяжелыми. Они перемежались с резкой активизацией боевых действий
Завершая главу, полагаю, что нет необходимости делать какие-то широкие обобщения и выводы: они сами напрашиваются и вытекают из всего содержания приведенного материала. Сталин и здесь, как и в других ситуациях, предстает как личность широкого масштаба и поистине государственного мышления. Автор стремился не оставить вне поля зрения и серьезные ошибки и промахи вождя при подходе к китайской проблеме. Это было важно, чтобы историческая картина соответствовала реальностям эпохи.
Закончить главу мне хочется словами, которые приводил в своих воспоминаниях Ю.А. Жданов – сын А.А. Жданова и некоторое время зять Сталина. Он писал: «В 1952 году ко мне в гости пришел академик Павел Федорович Юдин, который был назначен советским послом в Пекине. Сказал он мне следующее: „Вчера вечером меня приглашал к себе товарищ Сталин. Он подчеркнул главную задачу и цель моей миссии в Пекине: „Как угодно, любой ценой сохранить и развить дружеские отношения с Китаем. Китай и мы – и социалистические преобразования во всем мире обеспечены. Любой ценой!““» [960]
960
Ю.А. Жданов. Взгляд в прошлое. Ростов-на-Дону. 2004. С. 197.
ГЛАВА 11.
СТАЛИН И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА
1. Исходные принципы
Тема, обозначенная в главе, естественно, вызовет у читателя мысль том, что автор поставил своей целью осветить позицию и действия Сталина в области главных сфер духовной жизни народа – в сфере литературы, театра, кино, музыкального искусства и других областей жизни народа, которые можно отнести к духовной жизни. Хочу заранее не то что разочаровать, а просто предупредить читателя, что столь глобальной, поистине всеобъемлющей задачи автор не ставил, да и, будучи в здравом уме, не ставит. Во-первых, проблематика настолько обширна, что для ее раскрытия или хотя бы более или менее сносного освещения понадобился бы солидный том, а не отдельная глава. Во-вторых, для полноценного раскрытия темы нужно быть достаточно компетентным в этих вопросах. А в них, признаюсь честно, я недостаточно силен. К тому же, объем третьего тома явно ограничивает место и пространство, которое можно посвятить освещению обозначенной темы.
Поэтому я пошел по пути, если не наименьшего сопротивления, то, по меньшей мере, отказался от чрезмерно завышенных амбиций в стремлении осветить и эту сторону политической и государственной деятельности Сталина. Полностью оставить вне поля внимания данную проблематику – значит оставить без ответа многие важные вопросы, а без их хотя бы самого общего и самого лаконичного освещения в политической биографии вождя зияла бы огромная дыра. Наиболее приемлемым и логичным мне представился такой вариант: в суммированном виде осветить некоторые интересные и важные эпизоды из отношения Сталина к поднятой проблематике, а главное внимание уделить послевоенным политико-идеологическим кампаниям. События и факты, относящиеся к довоенному и военному периоду, используются лишь в тех случаях, когда они помогают осветить отдельные существенно важные моменты. В целом же они служат своего рода иллюстрациями некоторых аспектов сталинской политики в духовной сфере. Поэтому эпицентр внимания сосредоточен на послевоенном периоде и кампаниях этого периода. Именно эти кампании – особенно борьба против космополитизма, третирование ряда видных представителей советских писателей, огульная и необоснованная критика виднейших деятелей музыкального искусства, театра и кино, проблема так называемого государственного антисемитизма – явились своего рода апогеем сталинской политики в духовной сфере. Они до сих пор находятся в поле пристального внимания общественности, и совершенно обойти эти вопросы было бы неправильно. Помимо всего, прочего, в отечественной историографии, посвященной Сталину, опубликовано несколько работ, раскрывающих проблемы – Сталин и искусство, – что позволяет мне отослать читателя к уже имеющейся по этой тематике литературе.