Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3

Капченко Николай Иванович

И, наконец, о роли Сталина в достижении этой крупнейшей с начала войны победы, которая отныне и немецкому командованию, да и советским военачальникам, стала рисоваться в несколько ином ключе. Не растекаясь мыслью по древу, можно с достаточным основанием утверждать, что роль Сталина как государственного и политического лидера страны, как Верховного Главнокомандующего была исключительно велика. Он нашел в себе силы извлечь необходимые выводы из поражений и крупных ошибок начального этапа войны и правильно определил главные военно-стратегические и политические параметры, в соответствии с которыми и направлял развитие событий. Какой бы противоречивой кое-кому ни казалась его роль в первый год войны, в целом можно утверждать, что он оказался достойным миссии, возложенной на него историей.

ГЛАВА 6.

ТЕРНИСТЫЕ ПУТИ ВОЙНЫ: ОТ ПОРАЖЕНИЙ ДО ПОБЕДЫ, КОТОРАЯ НЕ ПОМЕРКНЕТ В ВЕКАХ

1. Где проходит водораздел между истиной и фальсификацией?

Вся политическая биография Сталина, как уже имел возможность убедиться читатель из предшествующих двух томов, является не только, а порой и не столько объектом объективного исторического исследования, а полем острейшей политико-идеологической борьбы. В конечном

счете, если не скользить по поверхности явлений, а заглянуть в их суть, дело, конечно, не сводится к личности самого персонажа нашего повествования. Вопрос поставлен самим ходом истории гораздо шире – речь идет о глобальной, целостной оценке огромного и, пожалуй, самого богатого по содержанию и своим достижениям периода истории нашей страны. Не только богатого по своему содержанию и значимости, но и по своей неоднозначности, своей противоречивости. И масштабная, никогда не ослабевающая, но лишь меняющая свой накал, борьба против Сталина – это, по существу, борьба против истории. А известно, что против истории можно бороться только одним давно испытанным оружием – всевозможными фальсификациями и подтасовкой фактов, односторонней, заранее предопределенной интерпретацией событий и личностей, стоявших в эпицентре событий советского периода нашей истории. Так что отнюдь не все сводится к Сталину и его роли в истории страны, хотя и этот факт играет колоссальную роль в воссоздании подлинной картины того, что пережила за семь с лишним десятилетий страна в период социализма. Направляя острие своих атак против Сталина, целятся прежде всего против социализма не только как определенной общественной системы и практики, но и против самой этой идеи.

Полагаю, что только через призму такого подхода можно хотя бы приблизиться к истине. Истина же эта не проста и отнюдь не отличается цельностью, отсутствием глубоких противоречий, часто настолько сложных, что даже сейчас, по прошествии десятилетий, им трудно дать достаточно ясную и убедительную оценку. Ведь хорошо понятно, что история – это не только совокупность того, что произошло в прошлом, но и поле ожесточенного политико-идеологического (не говоря уже о научном) противостояния и противоборства различных концепций и точек зрения. Может быть, политическая биография Сталина как раз и являет собой один из самых ярких примеров такого рода противостояния.

В данной главе я ставил своей задачей освещение событий Великой Отечественной войны, как говорится, хотя бы в более или менее конспективной форме. На эту тему издано огромное количество документов, работ, статей, фильмов и т.д., поэтому не стоило заниматься сизифовым трудом – плохо или очень плохо пересказывать общеизвестные события. К тому же, изложение событий войны с неизбежной закономерностью разрушило бы всю структуру тома, нарушило бы необходимые в данной работе пропорции. Ведь сумма проблем, стоящих перед автором в третьем томе, настолько велика и многогранна, что порой приходится ограничиваться беглым, пунктирным изложением событий и фактов. Конечно, это не украшает работу, но делать это приходится в силу железной необходимости. Можно упрекать автора за то, что он обошел тот или иной аспект сталинской политической биографии или же, напротив, неоправданно выделил какой-либо другой. И читатель будет вполне прав. Но целый океан фактов и событий, людей и оценок их роли в тот период, а также многое другое – все это «загоняло» автора в прокрустово ложе и заставляло порой делать нелегкий выбор. Но иного пути не оставалось. Фрагментарность отдельных глав и разделов выглядит особенно явственно в сопоставлении с теми, в которых поставленные проблемы освещаются достаточно детально, а временами – излишне подробно. Но такова не только, а может быть, и не столько манера автора, сколько значимость тех или иных проблем. Часто автор стоял перед дилеммой – в пользу каких аспектов исследуемой проблемы сделать выбор. И делать такой выбор порой было нелегко.

В частности, как мне кажется, сама тематика советско-германских отношений накануне войны, и прежде всего мотивы заключения пакта Молотова – Риббентропа, а также ряд проблем предвоенного международно-политического развития требовали того, чтобы им было уделено первостепенное внимание. Ведь они до сих пор стоят в эпицентре ожесточенных споров и дискуссий и вызывают массу вопросов, на которые даются самые разные, часто диаметрально противоположные ответы и толкования. Подобным же образом в томе особый упор сделан на событиях 1941 года, особенно после нападения Гитлера на СССР. Мне представлялось, что этот период в политической судьбе Сталина занимает исключительно важное место, ибо тогда, в сущности, судьба нашей Родины, как и судьба самого Сталина, висели на волоске. Исходя из этих соображений, я посчитал необходимым довольно детально остановиться именно на событиях, связанных с этим периодом. Ибо это давало как бы ключ к пониманию дальнейшего хода развития событий. В настоящей главе мне придется отказаться от детального и последовательного изложения событий войны, преимущественно сосредоточив основное внимание на тех ее аспектах, которые непосредственно раскрывают роль Сталина в Великой Отечественной войне. Вполне естественно, что характер самой проблемы в силу необходимости придает данной главе полемический настрой. Ведь именно данный период деятельности вождя, не считая коллективизации и репрессий, вызывает больше всего вопросов и порождает больше всего всякого рода мифов, тенденциозных толкований и выводов, построенных на игнорировании реальных фактов или на их предвзятом толковании.

В связи с освещением событий войны невольно приходят на память слова из стихов Есенина, относящиеся к иной эпохе, но имеющие, на мой взгляд, универсальное звучание:

«Разберемся во всем, что видели, Что случилось, что сталось в стране, И простим, где нас горько обидели По чужой и по нашей вине» [470] .

Как говорится, вот и разбираемся уже на протяжении многих десятилетий. Но от этого к истине не становимся ближе. Диаметрально противоположные концепции оценок Сталина и, в частности, его роли в Великой Отечественной войне, по-прежнему выступают в качестве коренной черты всей историографии Сталина и сталинизма. Как справедливо подчеркнул российский историк Э. Ларионов, избитая фразеология о том, что «победителей не судят», вероятно, не относится к победе в величайшей из войн. Заочная историографическая полемика о Сталине как полководце проходит в форме суда. Представленные в современной историографии оценочные характеристики варьируются

от репрезентации его в качестве творца всех побед до изображения как едва ли не главного препятствия успешной деятельности Красной Армии. Исследователи истории войны условно разделились на прокуроров и адвокатов Сталина [471] . Он справедливо отмечает, что все началось с процесса десталинизации, начатой Хрущевым. Хотя, ради истины, надо признать, что и до этого имелись резкие оценки деятельности Сталина во время войны, но они были чрезвычайно редки и появлялись преимущественно в зарубежных антисоветских изданиях. Да и там они носили эпизодический характер, поскольку западные историки и публицисты все-таки не утратили чувства реальности и отдавали себе отчет в том, что разоблачать задним числом победителя – дело отнюдь не самое честное и достойное.

470

С. Есенин. Стихи и поэмы. Л. 1965. С. 569.

471

Историография сталинизма. Сборник статей. М. 2007. С. 246.

Во время перестройки и особенно после крушения Советского Союза масштабы, интенсивность и явная тенденциозность в публикациях, посвященных Сталину, начали обретать в России поистине глобальный характер. Видимо, считалось плохим тоном по поводу и без повода не лягнуть почившего десятилетия назад генералиссимуса. К примеру, известный деятель культуры и ярый демократ российского пошиба А. Герман писал: «Убежден, что и без Сталина выиграли бы мы эту войну, да еще с классным командирским корпусом, да с не расстрелянными конструкторами замечательных танков и „катюш“. Конечно, этот великий злодей с сухой рукой, хромой, весь в оспинах и с шестым пальцем на ноге, что в России всегда считалось отметиной дьявола, играл свою роль. Конечно, он был хитрец, каких мало, создатель огромной империи, которая быстро рассыпалась, потому что цемент и штукатурку при строительстве ее заменяли кровь и ужас. Конечно, он был великий режиссер массовых шоу».

Версия о бездарности Сталина как военного руководителя, повинного во всех мыслимых и немыслимых грехах, связанных с войной, начиная с первых поражений и кончая даже некоторыми огрехами в проведении успешных операций, активно распространялась вполне определенно идеологически настроенными авторами. В первую очередь здесь следует упомянуть таких профессиональных историков, как А. Самсонов, Б. Соколов, В. Анфилов, А. Мерцалов, Д. Волкогонов и ряд других. При всех нюансах в подходе к отдельным проблемам их объединяет одна общая черта: тенденциозные и безапелляционные оценки Сталина как военного руководителя. Если коротко сформулировать суть обвинений, выдвигаемых ими, то они в суммированном виде сводились к следующему – не имея специального военного образования, не обладая личным опытом непосредственного руководства масштабными боевыми операциями, а также не имея серьезного образования, а потому и не обладая солидными знаниями и широтой интуиции, страдая от низкого интеллектуального уровня, Сталин не был и в силу указанных выше причин и не мог быть полноценным Верховным Главнокомандующим, а своим руководством лишь мешал ведению войны, отдавая распоряжения, ведшие армию к неоправданным потерям и военным поражениям.

Однако этим тенденциозным интерпретациям рядом российских историков и публицистов были противопоставлены принципиально иные точки зрения, в подтверждение которых приводились конкретные факты и оценки, принадлежащие крупнейшим советским военачальникам времен войны. Постепенно эти новые оценки стали обретать характер солидных исследований, от выводов которых трудно было отмахнуться ссылкой на прокоммунистическую пропаганду. После безоговорочного господства антисталинских теорий в историографии и исторической публицистике в конце 80-х – начале 90-х годов со второй половины 90-х годов и до настоящего времени наблюдается постепенное усиление обратной тенденции, как бы уравновешивающей первую. Этот процесс имеет свои мотивы и свою социально-политическую подоплеку. Правы те, кто полагает, что в правящих кругах РФ постепенно пробивает себе дорогу идея о том, что бездумный нигилизм в отношении советского прошлого бумерангом бьет по важнейшим институтам государства. Однако это не означает, что наша «гражданская война» из-за оценок Великой Отечественной идет на спад и вскоре вовсе прекратится. Увы, мы живем в крайне нестабильном обществе, в стране, где разнообразные ломки и перемены далеки от завершения. Следовательно, информационно-пропагандистские бои будут продолжаться, и «сороковые роковые» еще долго не станут объектом беспристрастного изучения, а послужат материалом для политтехнологов, обслуживающих интересы соперничающих партий и группировок [472] .

472

См. Александр Уткин. Великая Отечественная продолжается… «Независимое военное обозрение». (Электронная версия).

Трудно не согласиться с мнением Э. Ларионова, который в своей статье, специально посвященной историографии работ о Сталине периода войны, приводит следующий характерный факт. Одним из весьма примечательных признаков определенной переоценки в обществе роли Сталина вообще и в период войны в особенности в сторону признания его заслуг может служить обобщающая оценка авторов утвержденного министерством образования РФ учебника для исторических факультетов А.Ф. Киселева и Э.М. Щагина, утверждающих, что при всей сложности и неоднозначности фигуры Сталина в истории войны невозможно отрицать его волевых и организаторских талантов, равно как и сознательно развиваемых военных способностей, а также санкционированного им перехода к идеологии государственного патриотизма взамен «пролетарского интернационализма», развернувшегося сотрудничества с церковью, что в своей совокупности не могло не сыграть важнейшей положительной роли в достижении победы над гитлеровской Германией. Представляется, что подобная оценка может являться своеобразной «золотой серединой» между безудержными апологиями или огульными «разоблачениями», в равной степени страдающими конъюнктурностью и ангажированностью, авторы которых в большей степени подгоняют историческую действительность под собственные симпатии, то есть, в конечном счете занимаются историческим мифотворчеством [473] .

473

Историография сталинизма. Сборник статей. М. 2007. С. 261.