Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Горяева Татьяна Михайловна

Об этом было сообщено в ЦК КПСС и самому писателю. Вместо того чтобы «исправить» указанное, К. Симонов, по словам работников цензурных органов, «апеллировал к западному общественному мнению по вопросам, которые касаются внутренней политики нашей партии в области руководства литературой и искусством», чем вызвал гнев и раздражение властей. Для партийных и цензурных чиновников было неприятно убедиться в том, что советские писатели, особенно в ранге главного редактора «Литературной газеты» и журнала «Новый мир», которому хорошо известны «правила игры», нарушали их, и, вместо того чтобы «прогнуться», сами пытались противостоять власти [847] .

847

Там же. Л. 23-26.

В справке Главлита в ЦК КПСС от 29 июня 1971 г. говорилось, что «главной оппозиционной силой» в СССР является интеллигенция, творческая и техническая, которая, по мнению советологов, представляет из себя так называемое «движение сопротивления»,

или «демократическое движение», во главе с А. Солженицыным и А. Сахаровым. Среди апологетов инакомыслия назывались также Н. Горбаневская, В. Шаламов, В. Буковский и ряд других антисоветски настроенных лиц; высоко ценимые на Западе поэты А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Л. Мартынов, Б. Ахмадулина, скульптор В. Сидур, художник И. Глазунов [848] . Такая подстрекательская позиция Главлита не имела ничего общего с определенной ему задачей стоять только на охране военных и государственных тайн и явилась показателем очередной смены тактики политической цензуры, наметившейся в первой половине 1970-х гг.

848

ГА РФ.Ф. 9425. Оп. 1.Д. 1396. Л. 111-113.

Зная сегодня судьбы наших лучших и талантливейших писателей, поэтов, художников, драматургов, имея возможность полностью ознакомиться с их творчеством, можно ли спокойно воспринимать утверждения некоторых бывших начальников цензуры, прозвучавшие в ряде публикаций и на научных конференциях [849] , что ни одно по-настоящему художественное произведение не было отвергнуто по политическим мотивам! Различные свидетельства подтверждают, как решались судьбы многих писателей, актеров, режиссеров, как закрывались спектакли, «рассыпались» тиражи книг, сносились бульдозерами художественные выставки. По одному телефонному звонку…

849

Конференция «Цензура иностранных книг в Российской империи и Советском Союзе» (25-28 мая 1993 г., Москве), организованная ВГБИЛ им. М.И. Рудомино и Иллинойским университетом (США).

Наиболее талантливые и неординарные художники испытывали на себе особую опеку со стороны партийно-государственных чиновников, которые грубо внедрялись в творческий процесс, калечили не только произведения, но судьбы и души самих художников.

Одной из трагических фигур, наиболее болезненно ощущавших отсутствие свободы творчества, был А. Тарковский. Так, законченный в 1966 г. и готовый к прокату фильм «Андрей Рублев» был разрешен специальным постановлением Секретариата ЦК КПСС [850] от 24 августа 1971 г. В приложении к протоколу заседания Секретариата ЦК (Суслов, Кулаков, Пельше, Андропов, Демичев, Катушев, Баскаков, Зимянин, Толкунов, Тяжельников), подготовленном Отделом культуры ЦК КПСС (Ф. Ермаш) и Комитетом по кинематографии при Совете министров СССР (А.В. Романов), говорилось, что в августе 1970 г. выпуск этой кинокартины на экран был приостановлен «вследствие просчетов идейного и художественного характера». Доработка фильма проводилась авторами при участии Кинокомитета СССР, студии «Мосфильм» и доверенных режиссеров – столпов советского кинематографа – С.Ф. Бондарчука, С.А. Герасимова, Л.А. Кулиджанова, В.Н. Наумова. Под их воздействием А.А. Тарковский внес в картину существенные сокращения и изменения: «были исправлены эпизоды со скоморохом, языческого праздника, ослепления в лесу художников, новеллы “Страшный суд” и “Нашествие”, а также ряд других частей фильма, изъяты многие натуралистические моменты, хотя некоторых недостатков преодолеть не удалось». Однако главным аргументом для допуска фильма к прокату было то, что «режиссер А. Тарковский в целом правильно относился к высказываемым замечаниям и, несмотря на провокационную шумиху за рубежом, вел себя достойно». О том, чего ему это стоило, мы можем узнать из его собственных дневниковых записей. Однако, разрешая одной рукой выпуск фильма на экраны ограниченным тиражом, было дано указание «опубликовать в печати материалы, содержащие принципиальный анализ кинофильма, его достоинств и недостатков», другими словами, организовать отрицательную критику [851] .

850

Пр. СТ № 13 от 24 августа 1971 г.

851

РГАНИ.Ф. 5. Оп. 64. Д. 72. Л. 27-32.

Буквально все подвергалось контролю и корректировке высших партийных органов. В 1972 г. в преддверии исторического шахматного матча между Б. Спасским и Р. Фишером Отдел пропаганды ЦК постоянно информировал ЦК о ситуации, осуществлял цензуру спортивных изданий, которые, по его мнению, чересчур «пессимистично оценивали положение в шахматном спорте страны и создавали нездоровую психологическую обстановку вокруг предстоящего матча». В качестве назидательного примера была взята статья В. Смыслова «Час пик на шахматной доске», опубликованная в газете «Труд» 4 января 1972 г., в которую по вине редактора газеты были внесены несогласованные с автором поправки, изменившие общий смысл статьи. Кроме взыскания, которое было наложено на сотрудника «Труда», было обращено внимание всех редакторов центральных газет на «необходимость улучшить спортивную информацию в печати», что на языке того времени означало организацию заказных публикаций по согласованию с Отделом пропаганды ЦК [852] .

852

Там

же. Д. 77. Л. 7.

Предварительную цензуру вел КГБ, который, в частности, осуществлял агентурные действия, т. е. залезал в «портфели» и «ящики» писателей и информировал ЦК о намерениях и планах лиц, находящихся под пристальным вниманием. Так, 8 июля 1973 г. КГБ информировал ЦК о новой рукописи писателя Л. Леонова, о которой стало известно от ближнего окружения писателя. Рукопись представляла собой автобиографическую исповедь, охватывающую события периода коллективизации, голода 1933 г. и репрессий 1937 г., т. е. касалась наиболее болезненных тем. Несмотря на то что, по сведениям КГБ, рукопись не была предназначена к опубликованию, она являлась предметом беспокойства еще и потому, что одна из глав, которая называлась «Обед у Горького», была посвящена встрече М. Горького с И.В. Сталиным и К.Е. Ворошиловым. Характеризуя последних двух Леонов, как участник встречи, отмечал такие черты Сталина, как подозрительность, а Ворошилова изображал несколько ограниченным человеком. Одновременно он также выступал против появившихся, по его мнению, тенденций предать забвению понятия «русское», «русский народ», «Россия» [853] . Помета на документе – «Тов. Демичеву П.Н.» – свидетельствует об устоявшемся механизме взаимодействия и принятия решений в этот период.

853

Там же. Оп. 66. Д. 1034. Л. 88.

Таким образом, можно говорить еще об одной разновидности политической цензуры, наряду с предварительной и последующей цензурой, а именно о цензуре профилактической, с помощью которой власть имела возможность не только регулировать обнародование информации и доступ к ней, но и оперативно реагировать соответствующим образом – с помощью различных методов влияния предупреждать нежелательные действия, находящиеся за пределами официальных каналов информации. Главная роль в осуществлении этой профилактики принадлежала КГБ и его 5-му управлению. Р.Г. Пихоя приводит данные, ссылаясь на письмо КГБ от 31 октября 1975 г. «О некоторых итогах предупредительно-профилактической деятельности органов КГБ», которые свидетельствуют отом, что главными причинами преследований советских граждан были именно идеологические. На фоне десятка пойманных шпионов за период с 1959 по 1974 г. было «профилактировано» 60 тысяч граждан, из них три-четыре сотни были обвинены в антисоветской деятельности [854] . Наиболее типичным обвинением, предъявляемым при аресте и дальнейшем следствии, было чтение и распространение «самиздатовской» и другой «антисоветской литературы». К такой литературе были отнесены следующие произведения: «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына, «Не хлебом единым»

854

Пихоя Р.Г. СССР: История власти. 1945-1991. М., 1998. С. 365-366.

A. Дудинцева, «Воспоминания террориста» Б. Савинкова (Издательство «Прибой». Харьков, 1926), «Из жизни Федора Кузькина» Б. Можаева (Новый мир. 1966. № 7), «Моя биография» Е. Евтушенко (рукопись), «Ленин о Троцком и троцкизме» и «Новый курс» Л. Троцкого (Университет. 1925. № 1, 2), «Племена – партии – бюрократия» М. Френкля (Мировая политика и международные отношения. 1968. № 11), «Либерализм и демократия», «Дубинка для слишком умных» Л. Горбаневского (Наука и жизнь. 1968. № 1), «Почему я не ношу жилет» Л. Плешакова (Комсомольская правда. 1966. 28 июня), «Мертвым не больно» В. Быкова (Новый мир. 1966. № 10), «Януш Корчик и наши дети» А. Шарова (Новый мир. 1966. № 10), «Кончина»

B. Тендрякова (Москва. 1968. № 3), «Германский фашизм» А. Галкина (Издательство «Наука», 1967). Из этого перечня видно, что как «антисоветскую литературу» КГБ рассматривал не только изданные в 1920-е гг. произведения, которые по спискам Главлита хранились в библиотечных спецхранах), но и литературу, изданную в 1960-е гг. и, соответственно, разрешенную органами цензуры. Поэтому в данном случае речь шла совсем об иных критериях и другом уровне политической цензуры: прежние нормы и позиции подвергались пересмотру в связи с новыми идеологическим задачами.

Как уже отмечалось, характерной чертой системы было ее негласное правило не оставлять следов наиболее реакционных решений и по возможности их ликвидировать. Но тем не менее архивы сохранили некоторые документальные свидетельства так называемого «телефонного права»: сводки «оснований к оперативным указаниям или приказам Главлита», а в них следующие формулировки с указаниями дат и номеров приказов: «указание тов. Яковлева А.Н. и. о. зав. Отделом пропаганды ЦК КПСС. 8 июля 1971 г.», «указание ЦК КПСС, переданное т. Севруком В.Н. 2.10. 79 г.», «согласовано с КГБ», «согласие секретарей ЦК КПСС от 22. 8. 84 г. Передано по телефону т. Зорину Н. II.» и т. д. Одним из последних приказов Главлита подобного свойства, изданных по телефонному указанию секретарей ЦК КПСС от 22 августа 1984 г., был приказ № 11с от 4 сентября 1984 г. об изъятии из библиотек общего пользования и книготорговой сети книг, касающихся всех произведений В.П. Аксенова, Г.Н. Владимова, В.Н. Войновича, А.А. Зиновьева, Л. 3. Копелева (Л. Яковенко, А. Кадашова), Ю.П. Любимова, Э.В. Оганесяна, Р.Д. Орловой (Конелевой), В.Я. Тарсиса [855] .

855

ГА РФ.Ф. 9425. Оп. 1в (б). № 453. С. 17-18.