Политические портреты. Л. Брежнев, Ю. Андропов
Шрифт:
Другие проблемы
Внешнеполитическая деятельность советского руководства не ограничивалась в 1983 году вопросом об американских «евроракетах». И Андропов, и Громыко несколько раз высказывали пожелание об улучшении отношений между СССР и КНР. С конца 1960-х годов Советский Союз создал на Востоке – на советско-китайской границе – очень дорогую военную инфраструктуру: здесь размещались десятки дивизий и вооружения всех типов. Если ее создание обошлось нам в 200–300 миллиардов рублей, то и поддержание требовало десятков миллиардов рублей, которых так не хватало мирной экономике. Все видели, что Китай и его внешняя политика меняются с приходом нового руководства США, и вопрос о возможном военно-политическом союзе между КНР и США уже не стоит. Однако для реального улучшения отношений с Китаем было необходимо предпринять ряд крупных
К таким крупным изменениям в советской внешней политике Ю. В. Андропов не был готов, хотя уже в 1983 году стало ясно, что вступление советских войск в Афганистан основывалось на многих неправильных оценках. Война в этой стране зашла в тупик, и участие в ней Советской армии («иноверцев») ухудшало ситуацию. Неудивительно, что сближение между СССР и КНР хотя и началось, но происходило очень медленно, ограничиваясь главным образом сферой спорта, культуры и небольшим приростом торгового оборота.
Здоровье не позволяло Юрию Владимировичу планировать визиты в другие страны. Даже его встречи с канцлером Г. Колем в Москве почти не показывали по советскому телевидению. Лишь на фотографиях, помещенных в немецких журналах «Шпигель» и «Штерн», видно, что даже внутри Кремля Андропову трудно переходить из одного помещения в другое. Но для визитов в другие страны формировались представительные правительственные делегации, как правило, во главе с Председателем Совета Министров СССР Н. А. Тихоновым или А. А. Громыко, который, оставаясь министром иностранных дел СССР, был также назначен одним из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР. Это назначение вызвало тогда немало кривотолков среди западных комментаторов.
Советские правительственные делегации заключили долгосрочные соглашения о расширении экономического и научно-технического сотрудничества с Югославией и Грецией. Советский Союз заинтересованно наблюдал за развитием событий в наиболее «горячих» районах планеты – в Центральной Америке и на Ближнем Востоке. Была увеличена военная помощь Сирии: эта страна получила и новые противовоздушные ракеты, и немалое число военных советников. Особое внимание СССР уделял конфликту между Ираком и Ираном, который перерос в кровопролитную войну. Придерживаясь нейтралитета, Советский Союз, тем не менее, продавал немалое количество современного оружия Ираку, с которым наша страна еще в 1972 году заключила договор о дружбе и сотрудничестве. Конечно, Андропов не мог не знать о деспотическом и авторитарном характере режима Саддама Хусейна в Ираке. Но и теократический режим аятоллы Хомейни в Иране не казался более предпочтительным.
Отношения с социалистическими странами Восточной Европы не создавали в 1983 году каких-либо серьезных проблем. В Польше уже второй год действовал режим военного положения, и казалось, что большинство поляков смирилось с ним, как с меньшим злом. Видный польский политик Мечислав Раковский в книге «Как это случилось» писал, вспоминая 1983 год: «После смерти Брежнева Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Андропов, человек рассудительный и спокойный. Он хорошо знал польские проблемы. Ярузельский несколько раз встречался с Андроповым и пришел к выводу, что тот понимает польскую специфику. В свою очередь Андропов, беседуя с генералом в декабре 1982 года с глазу на глаз, признал, что в Советском Союзе мало кто понимает суть польского феномена, и выразил сожаление, что Берут в свое время так бездумно стал копировать советский опыт. С другой стороны, он не жалел острых слов, возвращаясь к дежурной теме о ситуации в польском руководстве» [379] .
379
Эхо планеты. 1991. № 5. С. 31.
Андропов возглавил советскую делегацию на состоявшейся в Праге 28 июня встрече руководящих партийных и государственных деятелей НРБ, ВНР, ГДР, СРР, СССР и ЧССР, на которой обсуждались основные международные проблемы и явное ухудшение отношений Запада и Востока. Он отдельно вел в 1983 году переговоры с делегациями Вьетнама, Венгрии и ГДР, а также делегациями коммунистических партий Западной Европы.
Трагедия над Японским морем
В ночь на 1 сентября 1983 года над Японским морем разыгралась трагедия, которая существенно отразилась на отношениях между СССР и странами
Надо сказать, что полеты американских самолетов-разведчиков над советской территорией происходили после окончания Второй мировой войны довольно часто. Американские самолеты летали на высоте около 20 километров, недоступной в то время ни для зенитной артиллерии, ни для истребителей-перехватчиков. Еще в 1950-е годы я работал директором школы на Карельском перешейке, и к нам в школу кроме детей из рыболовецкого совхоза ходили дети офицеров из военного городка, построенного рядом с аэродромом и базой крупного соединения истребителей-перехватчиков. Уже тогда замполит дивизии рассказывал мне, что американские самолеты с явно провокационными целями заходят в советское воздушное пространство в дни крупнейших государственных праздников, пролетая при этом над Ленинградом и Москвой. Можно представить себе, как раздражало это Сталина и Хрущева. Однако именно эти полеты американских разведывательных самолетов побудили Сталина, а позднее Хрущева форсировать развитие ракетной техники. После того как 1 мая 1960 года в районе Урала силы ПВО СССР смогли сбить ракетой американский самолет-разведчик и даже захватить в плен спустившегося на парашюте летчика Ф. Пауэрса, полеты над территорией нашей страны прекратились. К тому же наступало время спутников, которые могли вести разведку чужих территорий из космоса: космическое пространство не было поделено на какие-то национальные зоны.
Воздушная разведка не была, однако, полностью прекращена, она продолжалась весьма интенсивно, хотя американские самолеты летали на большой высоте вдоль границы советского воздушного пространства. Эти полеты происходили обычно вечером и ночью. Район, разделяющий СССР и США на севере, в районе Аляски, Чукотки и Камчатки, не был исключением: здесь постоянно велась интенсивная разведка американской и советской сторонами, хотя общие масштабы американской разведывательной деятельности были все же несравненно большими. Советские и американские радарные установки держали под контролем значительное воздушное пространство. С обеих сторон велись непрерывное электронное прослушивание и запись радиосигналов, значительная часть которых позднее расшифровывалась и анализировалась.
Исключительно тяжелые атмосферные условия приводили нередко к нарушениям самолетами-разведчиками воздушного пространства другой стороны. Иногда эти нарушения совершали и советские самолеты, но значительно чаще – американские. Только за январь – август 1983 года и только в районе Курильской гряды самолеты ВВС США девять раз нарушили советскую границу. В ряде случаев эти нарушения несомненно планировались. Так, например, 4 апреля 1983 года самолеты с опознавательными знаками США не только вторглись в советское воздушное пространство, но принялись демонстративно отрабатывать условное бомбометание по советским наземным целям [380] . Однако в большинстве случаев нарушения границы были ненамеренными, и потому ни советская, ни американская стороны не проявляли особой воинственности и не пытались сбить или посадить нарушителя. Самолету-нарушителю лишь указывали, что он должен убраться на свою сторону.
380
Военно-исторический журнал. 1993. № 2. С. 37.
В ночь с 31 августа на 1 сентября в 2 часа 45 минут советскими радарами был зафиксирован американский самолет-разведчик РС-135. По американским сообщениям, это был обычный дежурный полет, и он действительно не обеспокоил нашу ПВО. Около 5 часов утра по местному времени в той же зоне и на той же высоте советские радары обнаружили еще один самолет. Это оказался как раз самолет южнокорейской гражданской линии, который вообще не должен был появиться в этом районе, так как международная трасса для корейского самолета, выполнявшего рейс по маршруту Нью-Йорк – Анкоридж (Аляска) – Сеул, проходила значительно восточнее.