Политическое завещание, или Принципы управления государством
Шрифт:
Благоразумие и воздержанность того, кто не бранится, скорее пресечёт все ругательства и богохульства, слишком распространённые в государствах, нежели любая строгость, которую правитель может проявить по отношению к тем, кто предаётся подобным мерзостям.
Однако сие не должно служить причиной воздерживаться от сурового наказания за неприличное поведение, брань и богохульство; [532] напротив, в этом вопросе никакая жёсткость не будет чрезмерной, и, какой бы святой и образцовой ни была жизнь государя или чиновника, никогда не будет считаться, что они выполняют свой долг, ежели, призывая к благопристойности своим примером, не принудят к тому же самому строгостью законов.
532
На
Нет на свете правителя, который не был бы обязан, исходя из рассматриваемого принципа, добиваться обращения тех живущих под его властью людей, что сбились с пути праведного [533] . Но поскольку человек по природе своей – существо разумное, то считается, что государи, исчерпавшие все разумные средства для достижения столь благой цели, выполнили свой долг в этом отношении; да и благоразумие не позволяет им употреблять столь рискованные средства, с помощью которых можно вырвать и пшеницу, когда надо удалить лишь сорняки, от коих непросто очистить государство иначе, чем деликатными способами, не устраивая потрясений, могущих его погубить или по меньшей мере причинить ему значительный вред [534] .
533
Речь идёт о протестантах, по отношению к которым кардинал всегда проявлял терпимость и мягкость ещё с тех времён, когда был епископом Люсонским. Он разгромил их политическую организацию, но не считал целесообразным вводить запрет на отправление культа, предпочитая действовать силой убеждения. Этому же вопросу посвящён и его труд «Наиболее лёгкий и надёжный способ обратить тех, кто отделился от Церкви» (1627, изд. 1651). Терпимое отношение Ришельё к гугенотам способствовало тому, что многие из их вождей поступили на королевскую службу и стали командовать войсками, а некоторые даже пользовались особым доверием кардинала (напр., маршалы де Шомберг и де Ла Форс).
534
К сожалению, Людовик XIV избрал совершенно иной политический курс, чем тот, которого придерживался кардинал. Отмена королём Нантского эдикта в 1685 г. и последовавшие за этим гонения на протестантов привели к эмиграции (главным образом в Голландию и ряд германских княжеств) многих протестантских семей, что крайне отрицательно сказалось на экономическом, политическом и военном положении Франции. Таким образом, слова кардинала о том, что радикальные средства в борьбе с религиозным инакомыслием вредны для государства, можно считать пророческими.
Поскольку государи обязаны утверждать истинное богопочитание, то им надлежит предпринимать все усилия для изгнания всякой лживой видимости оного, которая столь пагубна для государства, что можно сказать поистине, что под прикрытием ханжества нередко вынашивались самые вредоносные замыслы.
Многие люди, чья слабость равноценна хитрости, иногда пользуются такими уловками, которые обыкновенно свойственны женщинам, ибо этот пол более склонен к набожности, а характерная для него беспомощность чаще заставляет их прибегать к подобному притворству, которое предполагает меньше серьёзности, нежели лукавства.
ГЛАВА II,
в которой показано, что политикой государства должен руководить разум
Природная просвещённость учит каждого, что человек, будучи сотворён разумным, должен всегда поступать лишь согласно велениям разума, иначе он пойдёт наперекор своей природе и, следовательно, наперекор тому, кто её создал.
Ещё она учит, что, чем знатнее человек и чем выше он
Из этих двух принципов явственно вытекает, что человек должен давать разуму властвовать безраздельно, а сие требует не только ничего не предпринимать без его совета, но и, более того, обязывает человека сделать так, чтобы все находящиеся под его властью чтили разум и неукоснительно ему следовали.
Этот вывод является посылкой для другого, который учит нас, что как не следует желать ничего неразумного и несправедливого, так не следует желать и ничего такого, чего нельзя будет добиться и при осуществлении чего повеления не сопровождаются повиновением; в противном случае разум не будет царствовать безраздельно.
Применить этот принцип на практике тем легче, если учесть, что любовь – сильнейшая побудительная причина, заставляющая покоряться, а подданные не могут не любить государя, ежели знают, что всеми его действиями руководит разум.
Власть принуждает к повиновению силой, разум же склоняет к нему убеждением, и гораздо целесообразнее руководить людьми при помощи способов, позволяющих незаметно подчинить себе их волю, нежели таких, которые чаще всего заставляют их действовать лишь покуда их к этому вынуждают.
Если правда, что разум должен быть факелом, освещающим путь государям в их собственном поведении и управлении государствами, то также истинно и то, что нет на свете ничего менее совместимого с разумом, чем страсть, которая так ослепляет, что иногда заставляет принимать тень за отбрасывающий её предмет, а посему государь должен всячески избегать следования подобной напасти, из-за которой он может вызвать к себе ненависть, – ибо это прямо противоречит тому, как надо вести себя человеку, чтобы отличаться от скотов.
На досуге к людям нередко приходит сожаление по поводу поступков, совершённых второпях под воздействием страсти, но у них никогда не возникает желания каяться в том, что было продиктовано соображениями разума.
По указанным причинам надобно сильно хотеть исполнения того, что было решено, поскольку это единственный способ добиться повиновения; и как смирение есть первооснова для совершенствования христианина, так и повиновение есть наиболее крепкое основание совершенного подчинения, столь необходимого для существования государств, что ежели оно недостаточно, то они не могут процветать.
Есть множество дел такого рода, в отношении которых между желанием и его воплощением не существует никакой разницы в силу той лёгкости, с какой их можно исполнить, однако желание должно быть действенным, то есть настолько неколебимым, чтобы оно оставалось неизменным и чтобы после отдачи распоряжения о его выполнении те, кто не повиновался, подлежали суровому наказанию.
Дела, которые кажутся наитруднейшими, видятся такими лишь из-за безразличия, с коим, судя по всему, их желают и повелевают осуществлять; бесспорно, подданные станут всегда неукоснительно повиноваться, когда государи тверды и настойчивы в своих указаниях, из чего вытекает неопровержимая истина: если в государствах отсутствует порядок, то правители сами в том виноваты, ибо, без сомнения, причиной тому является их собственное безразличие и слабоволие.
Медаль (серебро, чеканка) Ж. Варен (1604 – 1672) 1631
Аверс: профиль кардинала Ришельё
Реверс: крылатый гений (аллегория Ума) управляет движением звёзд вокруг земного шара
Надпись: «MENS SIDERA VOLVIT» (Разум вращает светила).
Одним словом, если сильно желать и добиваться желаемого – это одно и то же для правителя, самовластно распоряжающегося в своём государстве, то слабое желание и отсутствие желания от этого столь сильно отличаются, что приводят к одному исходу.