Политика и ирония: совместимость и взаимодействие

Горностаева Анна Александровна

Спичрайтеры и ораторы работают совместно. Спичрайтеры знают, как говорит оратор; какой по величине текст он может запомнить; те слова, которые он не может выговорить; интонации, которые он предпочитает. Так, политику, не обладающему выразительными интонациями, не дают речь с большим количеством повторений или параллелизмов. Спичрайтер всегда помнит о связи между искусством составления текстового произведения и искусством его исполнения перед аудиторией. Именно в процессе оформления спичрайтинга в публичное выступление можно оценить работу спичрайтера и ораторское умение политика.

В качественной публичной речи непременно учтен баланс между серьезной и развлекательной составляющей, что подразумевает отступление от темы, введение в текст иронических и юмористических

высказываний, анекдотов, ссылок на курьезные исторические эпизоды.

Например, одну из своих речей премьер-министр Гордон Браун начинает с иронического высказывания: Can I say how delighted I am to be away from the calm of Westminster and White Hall? (Можно ли выразить то счастье, которое я испытываю вдали от тишины Вестминстера и Уайтхола?) [YouTube. Gordon Brown: Wiring a web for global good at TEDGlobal 2009]. Ирония в словах британского лидера имеет своей целью установление тесного контакта с аудиторией, которая, в отличие от официальных собраний Вестминстерского дворца, является живой, теплой и располагающей к общению (именно так следует интерпретировать реплику Брауна).

Оптимизировав таким образом отношения со слушателями, оратор переходит к основной идее – необходимости создать мощный противовес общим проблемам во всем мире. Политик приводит печальные факты о гибели мирных граждан, сложной политической и экономической обстановке во многих странах. Когда напряжение достигает пика, Гордон Браун меняет тон выступления и приводит курьезный случай из истории:

There’s a story about Olaf Palme, the Swedish Prime Minister, going to see Ronald Reagan in America in 1980s. Before he arrived Ronald Reagan said (and that was the Swedish social democratic Prime Minister): “Is this man a communist?” And the reply was: “No, Mr. President, he is an anti-communist”. And Reagan said: “I don’t care what kind of communist he is”. And Ronald Reagan asked Olaf Palme: “What do you believe in? Do you want to abolish the rich?” And Olaf Palme said: “No, I want to abolish the poor.”

(Я хочу рассказать историю об Олафе Пальме, премьер-министре Швеции, отправившемся с визитом к Рональду Рейгану в Америку в 80-е годы. Прежде чем он приехал, Рейган спросил (а Олаф Пальме был премьер-министром, представляющим шведскую социал-демократическую партию): «Этот человек коммунист?» Ему ответили: «Нет, господин президент, он антикоммунист». И Рейган сказал: «Мне не важно, какой он там коммунист». Рональд Рейган спросил Олафа Пальме: «Каковы ваши убеждения?

Вы хотите, чтобы не было богатых?» А Пальме ответил: «Нет, я хочу, чтобы не было бедных».)

Эта история очень показательна как замечательный пример использования иронии в публичном выступлении. Во-первых, ирония содержит языковую игру, создающую эффект комического. Во-вторых, за иронической формой выражения скрывается глубокий смысл – необходимость бороться с бедностью. В-третьих, она обеспечивает необходимую паузу в напряженности выступления и позволяет переключить внимание с негативной стороны на позитивную. Наконец, рассказ допускает двоякую трактовку иронического смысла: либо Рейган не знал значения слова «антикоммунист», либо он сознательно надел ироническую маску невежды, демонстрируя свое отношение и к коммунистам, и к антикоммунистам.

Значительная часть иронических замечаний в публичном выступлении обычно подготовлена заранее. Это обусловлено форматом и характером жанра – оратор заблаговременно продумывает моменты, когда уместно вставить шутку. Кроме того, в этом случае ему не надо реагировать на реплики и изобретать остроумные экспромты.

Более того, даже «экспромты» можно подготовить заранее. Справедливость этого парадокса подтверждает опыт политиков, известных своим превосходным чувством юмора. Так, близкий друг Черчилля Фердинанд Эдвин Смит заметил как-то: «Лучшие годы своей жизни Уинстон потратил на составление экспромтов». В этой шутливой фразе заключается

один из ключевых принципов известного оратора при работе над текстами. Речи, которые, казалось, произносились спонтанно и являлись результатом озарения, на самом деле тщательно продумывались, репетировались, оттачивались и шлифовались в спокойной обстановке. «Я не пишу быстро, – признался как-то Черчилль. – Все мною написанное является результатом тяжелого труда, все постоянно шлифуется. Я стараюсь шлифовать до блеска». Когда дипломат Гарольд Никольсон поздравил Черчилля с удачной ремаркой, «сымпровизированной» политиком в конце одного выступления, Уинстон воскликнул: «Чертова импровизация! Я потратил на нее целое утро, пока лежал в ванне». «Удачные экспромты ораторов существуют лишь в воображении публики, – отмечал он. – В то время как цветы риторики – тепличные растения». Все свои выступления Черчилль писал лично, не обращаясь для этого к услугам спичрайтеров. Ответственные речи готовились несколько дней, постоянно переписывались и еще раз редактировались. Отдельные фразы, по воспоминаниям помощников, Черчилль мог вынашивать и того больше – неделями, даже месяцами. Он заранее записывал их в специальный блокнот, после чего использовал при необходимости [goo.gl/G0lqk6].

Сложно сказать, сколько усилий затрачивают современные английские, американские и российские политики и их спичрайтеры, продумывая иронические и юмористические отступления в своих речах. Для аудитории это должно выглядеть органично, гладко и соответствовать стилю и содержанию речи. Например, как в выступлении президента России на митинге:

Мы пойдем вперед, мы будем укреплять нашу государственность, нашу страну. Мы с вами будем легко преодолевать трудности, которые мы так легко создаем сами для себя в течение всего последнего времени. [Речь Путина В.В. на митинге 18.03.2015 – vk.cc/4pdSOU].

Или как в лекции, прочитанной советником президента России, академиком РАН С.Ю. Глазьевым для студентов магистратуры факультета государственного управления МГУ:

Кажется, что управление деньгами подвластно только небожителям. Люди, которые этим занимаются, считаются носителями тайного знания и, вместо того, чтобы что-то объяснять, наводят тень на плетень. Постараемся разобраться, где собака зарыта [С.Ю. Глазьев, Лекция № 6 ФГУ МГУ 30.03.2015 – vk.cc/4pe50M].

В выступлении С.Ю. Глазьева используются фразеологизмы и ирония абсурдного утверждения. Эти приемы речи помогают раскрепостить аудиторию, настроить ее на дружеское общение и создать комфортную атмосферу. В ситуации выступления известного государственного деятеля перед студентами – это весьма действенный способ сократить дистанцию и повысить внимание зала.

Таким образом, подготовленная ирония является неотъемлемым элементом и эффективным орудием публичной речи. Но не всегда можно пользоваться иронией как «готовым инструментом» (термин С.И. Походни [Походня 1989]). Поскольку часто ирония – категория дискурса, она представляет собой сотрудничество между говорящим и слушающим, проявляющееся в процессе коммуникации. Рассмотрим политические жанры, предполагающие такое сотрудничество.

1.3.2. Политическое интервью

Жанр политического полилога включает в себя различные виды дискурсов. Исследователи предлагают считать полемику, дискуссию и диспут разновидностями спора, а дебаты и прения – разновидностями обсуждения проблемы [Стернин 2011]. Отличие прений от дебатов заключается в том, что прения устраиваются по определенному, оглашенному кем-то докладу, а дебаты проходят как высказывание участниками различных точек зрения на ту или иную поставленную проблему. Если следовать этой классификации, политическое интервью относится к разновидностям спора, потому что включает в себя разноплановые вопросы и не может быть полностью подготовлено заранее, так как содержит эффект неожиданности (как в вопросах, так и в ответах).