Полк принимает бой
Шрифт:
Позже мы узнали, что повернуть их заставили бронебойщики из взвода лейтенанта С. П. Абрамова. Это он, их командир, разгадав маневр вражеских танков, вывел расчеты противотанковых ружей во фланг и почти в упор расстрелял гитлеровские машины. А батальон капитана А. П. Головина, воспользовавшись замешательством гитлеровцев, вновь рванулся вперед и вскоре вышел на противоположную окраину Старого Мелового.
* * *
Утро 26 января выдалось на редкость морозным и зоревым, что по всем приметам предвещало погожий солнечный день. Наш полк выходил со стороны Нижних Борков к юго-восточной окраине Горшечного.
Поселок этот лежал в большой котловине. Дома почти сплошь одноэтажные, заметно выделяются
– Ну, вот оно и Горшечное. Интересно, какие выпадут тут на нашу долю горшки? - вглядываясь в притихший впереди поселок, промолвил начальник штаба полка капитан А. Н. Потемкин.
Да, разбить здесь горшков нам придется немало. И довольно крепких. Ведь, по данным разведки, известно, что уже на подступах к поселку заняли промежуточный рубеж обороны отошедшие из Старого и Нового Мелового, Синих Липяг остатки потрепанных нами накануне батальонов из состава 168-й и 68-й пехотных дивизий врага. К тому же и в самом Горшечном находятся как минимум два пехотных батальона, усиленные танками и артиллерией. Но и это еще не все. Севернее поселка, в районах Олыма и Ясенки, сосредоточились для контрудара по нашим войскам значительные силы фашистов. А это значит, что в любое время к гарнизону Горшечного могут подойти подкрепления. И немалые. Значит, наша задача - в самые кратчайшие сроки разделаться с ними, ворваться в поселок и закрепиться в нем. Иначе...
Горшечное приказано взять силами двух полков - нашего и 81-го. 78-й полк дивизии подойти на помощь явно не успеет - он скован боем у населенного пункта Нижнее Гнилое.
Одно хоть хорошо, что в полк успел возвратиться наш командир подполковник А. С. Белов. Правда, он еще не совсем оправился от болезни, но действует энергично, умело. Мне он поручил наладить взаимодействие с 96-й танковой бригадой полковника В. Г. Лебедева. А это уже сила.
Еду в бригаду. Лебедева застаю возле его командного пункта. Он как раз вместе с экипажем проверял готовность к бою своего танка.
– О-о, уже матушка-пехота прибыла! - завидев меня, улыбнулся полковник, заверил: - С минуты на минуту тронемся. Так сказать, последний взгляд на своих стальных коней бросаем.
Он отошел от танка, предоставив экипажу возможность без его участия закончить контрольный осмотр машины перед маршем. Мы разговорились. Оказалось, что задача, стоящая перед бригадой, более обширная, чем казалось нам, матушке-пехоте. Поддержав нас в бою за Горшечное, бригада в составе 4-го танкового корпуса сразу же пойдет дальше - на Касторное и Старый Оскол.
Ну, а пока... Пока предстоял тяжелый бой за Горшечное. И запев ему сделала... разведгруппа лейтенанта Н. В. Юркова. Выполняя замысел Белова, она одной ей ведомыми путями сумела буквально просочиться в поселок и завязать бой за железнодорожную станцию. На помощь разведчикам тут же пришла стрелковая рота старшего лейтенанта К. А. Новикова. Совместными усилиями эти подразделения очистили от противника станцию, а затем атаковали и здание школы. Дерзкие действия разведчиков и стрелковой роты в самом, можно сказать, стане врага вызвали у него если не панику, то, во всяком случае, временную растерянность. А этим немедленно воспользовались атакующие Горшечное полки. Вслед за танками Лебедева они ворвались в поселок, сломили сопротивление противника, захватив до двух рот пленных, 6 самоходных орудий, различные склады, много оружия и боеприпасов.
Однако, как оказалось, нам еще было рано радоваться достигнутым успехам. Ибо вскоре в районе Горшечного сложилась обстановка, приведшая, прямо скажем, едва ли не к трагическим для нас последствиям. Дело в том, что после овладения поселком танковая бригада, как и намечалось, долго здесь не задержалась, а, соединившись
А дело в том, что к исходу 28 января наши войска уже перерезали почти все пути отхода вражеской группировке, находившейся на так называемом воронежском выступе. Однако сплошного фронта окружения создано не было. Так, например, между 4-м танковым корпусом, находившимся в районе Касторное, Лачиново, и 25-й гвардейской стрелковой дивизией, располагавшейся в районе Быково, оставался 25-километровый разрыв. Такой же незаполненный промежуток был и на участке между Горшечным и Старым Осколом. Словом, у противника еще оставались, образно выражаясь, ворота. И ключ к ним находился в Горшечном, где скрещивались несколько дорог, вне которых в ту снежную зиму двигаться было просто невозможно. Потому-то так и получилось, что наш полк и тот немногочисленный резерв дивизии приняли на себя всю тяжесть удара крупных сил врага, вырывающихся с взятого нашими войсками в клещи воронежского выступа.
В середине дня 30 января после сильной авиационной и артиллерийской подготовки противник атаковал Горшечное. Первый его удар пришелся по учебному батальону дивизии, с которым у нашего полка не было, если так можно выразиться, локтевой связи. Он занимал оборону несколько в стороне, фронтом к совхозу "Каучук". Именно оттуда по нему и ударило не менее полка вражеской пехоты. Учбат сразу же оказался в тяжелом положении.
Мы старались оказать помощь курсантам. В частности, наша полковая артиллерия так точно накрыла фашистские цепи, что те сразу же залегли, а потом вроде бы даже попятились. Успех? По не тут-то было. Вскоре гитлеровцы прибегли к коварной уловке, которую, к сожалению, не смогли сразу разгадать ни мы, ни командир батальона курсантов майор Б. М. Генералов.
А случилось вот что. При повторной атаке, когда вражеские цепи подошли наиболее близко к курсантским траншеям, гитлеровцы вдруг прекратили строчить из автоматов и, поднявшись во весь рост и вскинув руки, побежали к нашим бойцам, крича:
– Рус, не стреляй, плен!
Курсанты перестали вести огонь. Как же, ведь немцы сдаются в плен!
– Бросай оружие! - запоздало приказал кто-то из наших.
И тут случилось непоправимое. "Сдающиеся" фашисты вдруг опустили руки и уже почти в упор открыли ураганную стрельбу по курсантам.
Минутного замешательства оказалось вполне достаточно, чтобы противник достиг наших траншей. Учебный батальон оказался буквально разрезанным на две части. Одна из них, в составе примерно 120 человек, отошла к позициям нашего полка, а другая с боем отступила к деревне Ключи, где в то время располагался штаб дивизии. В этом бою курсанты понесли большие потери. Это была плата за кратковременную потерю бдительности.
Почти одновременно с атакой позиций учебного батальона противник нанес удар и по нашему полку. Ему удалось несколько потеснить батальон капитана А. П. Головина, но большего успеха он не добился. Гвардейцы сражались не на жизнь, а на смерть, хотя противостоять во много раз превосходящим силам врага (на позиции полка, обескровленного в предыдущих боях, наступало одновременно более тысячи гитлеровцев) было очень нелегко. Вот один из примеров героизма, проявленного бойцами и командирами полка в том бою.