Полька

Гретковска Мануэла

Один из немногих недостатков книги Харриса — бессмысленная попытка очеловечить чудовище. Каннибализм Ганнибала Лектера автор объясняет психической травмой — его сестра была съедена во время голода на Украине. Ганнибал не нуждается в подобных оправданиях, во всяком случае в моих глазах. Он ведь нормален. Ему доступны как самые низкие, так и самые высокие ноты эмоциональной гаммы. Эрудит, наделенный проницательным умом, — и одновременно людоед, инстинктивно возвращающийся к примитивным жестам, ритуальным корням человечества.

Посредственность — это или интеллигент, лишенный инстинктивной витальности, или придурок, увлеченный стадными (как теперь говорят, «массовыми») инстинктами.

Одинокий Ганнибал — утонченный «каннибал человечества». Его тела и духа — произведений музыкального, пластического,

кулинарного искусства. Одно не противоречит другому. Знаток должен обладать вкусом, то есть синтезом рассудка и интуитивного аппетита.

Музыка Баха, произведения Флорентийского Ренессанса, дорогие вина, гусиная печень — в мире фальшивок, подделок и гамбургеров, Ганнибал зубами (в прямом смысле этого слова) прокладывает себе путь к истинной красоте сквозь слой дешевой масскультуры. Он мог бы стать сверхчеловеком, будь остальные людьми. Однако они лишь алчные недочеловеки (за исключением агентши ФБР Старлинг да честного медбрата).

Лектер — психиатр, пожирающий ближних, выгрызающий их мозг, — это метафора человеческого ума, оказавшегося в ловушке посредственности. Когда отступать больше некуда (описанные в книге «внутренние дворцы воображения Ганнибала»), он атакует, подобно крысе, кусающей пришельца. Неожиданно оказывается, что вырванный кусок человеческого мяса ничем не хуже прустовского пирожного «мадлен», возрождающего далекие воспоминания о детской любви и разочарованиях (сожранная сестричка). Быть может, утонченный Пруст не случайно выбрал из всевозможных деликатесов именно «мадлен» — имея в виду какую-нибудь съедобную пухленькую Мадленочку?

Харрис, смакующий в книге вариации Гольдберга и ренессансную живопись, становится на сторону своего героя, созерцать красоту которому мешает отупевшая толпа потребителей. Хлеба и риса четырем-пяти миллиардам людей, может, и хватит, а вот подлинного искусства, изысканности роскоши — нет.

Доктор Ганнибал — не только богатый турист-потребитель, поглощающий музеи и пейзажи. Его губам гурмана не чужды и строфы Данте в оригинале, старотосканские поэмы.

В финале он пожирает мозг, находящийся под воздействием морфия, лишенный своих обычных функций управления телом. Блюдо, изготовленное из чистого разума. Современный платоновский пир от психиатрии. Блаженство в мире идей, выковырянных из пещеры мозга. Так что фильму не хватает гомосексуальной Джоди Фостер. Вместо изысканной отстраненности Джулиан Мур играет ужас. В сценарии отсутствует ее (платоническое) чувство к Ганнибалу. Агентша Кларисса Старлинг — большая и умная девочка (рекордсменка «Книги Гиннесса», на ее счету самое большое количество трупов в ФБР) — не в силах полюбить Чудовище. В отличие от наивной девочки, собирающей цветочки для другого чудовища, из фильма «Франкенштейн».

Психиатр Ганнибал Лектер, как и положено постмодернистскому чудовищу, — смесь нескольких продуктов массового сознания и действительности. Пародия на Франкенштейна, новая версия Носферату, балканский сатрап.

Носферату — неуловимый посланник смерти, таящийся в гробу. Ганнибал — восстающий из гроба «гипернации» в первых кадрах фильма. Вампир перекачивал смерть, кусая жертву, мумифицировал живые трупы. Лектер кусает лица, уродуя их, уподобляя телу, тронутому тленом (то есть — метафорически — нравственным распадом). Психиатр Ганнибал и вампир Носферату. Фантазии? По Балканам еще недавно разгуливал призрак психиатра (по образованию) и вампира (по призванию) — Милошевич.

Психиатр правит своими подданными. Теми, кому поставлен диагноз, теми, кто ждет помощи, будучи не в силах совладать с жизнью. Интуиция и профессиональные знания помогают доктору Ганнибалу разобраться в человеческом поведении. Это наполняет его ощущением превосходства, а вслед за этим — презрением и скукой. Однако он играет дальше, поскольку уже зависим от людей-марионеток. Породистый психиатр? Самое изощренное из всех чудовищ, какие на сегодняшний день предлагает литература.

Я предпочитаю книжный вариант «Ганнибала». Ганнибал — метафора, как и герой «Американского психа», символизирующий выродившееся потребление. Поэтому мне непонятны причины возмущения этими книгами и их экранизациями. Изощренный каннибал и яппи-убийца — навязчивые желания зрителей,

стремящихся жить «на уровне», следовать моде и урывать для себя лучшие куски нашей цивилизации. Цивилизации, развивающейся отнюдь не во имя Бога, Разума или другой более или менее абстрактной идеи. Запад больше не камуфлирует свои хищнические инстинкты лозунгами «Dieu le veut» [112] , «Разум требует», «Нравственность обязывает». Для других (культур) и себя он требует не прерываемого войнами или кризисами потребления. Вот чего хотят теперь от Запада Бог, Разум и Нравственность. Чтобы мы пожирали собственный мозг, рассудок, мечты, приговаривая при этом: «Приятного аппетита». Таково капиталистическое меню, как его ни готовь и как ни подавай: в «Макдоналдсе» ли, на бирже или в благотворительной кухне для нищих.

112

Такова воля Божья (фр.).

Поле не понравился фильм, который разрешается смотреть «с пятнадцати лет». Ночью, обычно такая спокойная и сонная, она метко лупила меня по печени.

1 марта

Мужской разум эволюционировал, избегая противных домашних занятий.

— Пропылесось, — прошу я Петушкина, читающего на тахте, вокруг которой уже несколько дней собираются клубки пыли.

Мой одомашненный самец решительно оглядывается и с величайшей убежденностью заявляет:

— Еще рано. Я хочу понять, откуда берется эта грязь.

Я совсем забыла про откровения из книги «Беременность. 40 недель» и теперь вынула ее из тайника. Это чтение для патологоанатомов, а не для будущих матерей. Настроение у меня испортилось до самого вечера. Под конец беременности мне грозит отслоение плаценты, послеродовые кровотечения и так далее. Роды может спровоцировать «половой акт, потирание сосков». А ведь я без всяких эротических мыслей закаляю грудь жестким полотенцем, чтобы подготовить к кормлению (согласно рекомендациям другой книги). Пыталась носить лифчик. Вот он действительно раздражает, так что я бросила — да это и необязательно. Лучший бюстгальтер — руки Петра (хи-хи).

* * *

Телеболтовня о пропаганде книг по телевидению. Чиновники предписывают «самому популярному средству массовой информации» регулярно упоминать книжные новинки, дабы поддерживать тем самым угасающую потребность населения в чтении. В результате мы получим скучные пятиминутные проповеди с телевизионного амвона о культуре и литературе. Тем временем государственное телевидение избавляется от лучших культурных программ. Отменили «Окна» [113] Эйхельбергера. Программу, которая должна идти годы и годы, как «Культурный бульон» Бернара Пиво. У него своя публика, исключительный уровень и простота. Одухотворенного интеллектуала Эйхельбергера (редчайший экземпляр телеведущего), идола молодой интеллигенции, заменит затейник.

113

Психологическая телепрограмма.

В «Окнах» чудачества, патологии и повседневные проблемы анализировались спокойно, почти научно. Обычно же устраивается дешевая сенсация, шоу инакости на арене медийного цирка.

— А что вы чувствовали в этот момент? Правда? Ну надо же, а скажите еще…

В стране со столь низкой психологической культурой, где каждый, кто не похож на тебя, — придурок, «Окна» действительно приоткрывали окно, позволяя проникнуть в сей провинциальный мирок легкому дуновению разума и нормы. Его решили захлопнуть. Зачем? Этот вопрос задали Эйхельбергеру, он тоже не знает. Телевидение заполнит «Фамилиада» [114] — с утра до ночи.

114

Популярная развлекательная семейная программа на польском телевидении.