Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Нет, на мой взгляд, таким способом его как опасного соперника устранять не стали бы. Насколько я знаю, в большом профессиональном спорте при всех возможных зверских нравах устраняют опасных соперников, устраивая им ДТП, используя огнестрел, удар ножом и тому подобное. А вот такая изощренная казнь попахивает чистой воды уголовщиной.
— Хорошо… — кивнул Крячко. — Предположим, ты прав. Но как же все-таки нам «расшифровать» этого «снежного человека» и выйти на тех, кто с ним расправился? Как ни верти, но в данный момент мы продолжаем топтаться на месте, и просвета пока не видно.
— Хм-м… Ну почему же не видно? — покачал головой Гуров. —
— Сделать бы генетическую экспертизу… — Станислав мечтательно причмокнул.
— Я тоже об этом подумал. И, кажется, в этом смысле есть хоть и хлипенький, но — вариант… Надо разыскать близких и Корнилина, и Пятырина, если это разные люди. Кстати, по Пятырину сделать это проще простого. Его место рождения в армейских учетных документах есть, я себе переписал. Вот, пожалуйста: Нижний Новгород, улица Пароходная, дом семнадцать, квартира шесть. А каких-либо адресов, каких-то еще личных данных Корнилина найти не удалось?
— Нет, Лева, — широко развел руками Крячко, — года два назад в офисе «Атланта» по непонятным причинам произошел пожар, и большая часть их документации сгорела. К этому времени Корнилин у них уже не состоял.
— Скорее всего, пожар был не случайным, — уверенно резюмировал Лев. — Кто-то таким способом заметал следы. Ну а так-то об этом Корнилине тебе рассказали хоть что-то характерное, конкретное?
На мгновение задумавшись, Станислав сообщил, что в общем и целом президент федерации о Корнилине знал не слишком много. Иван был из молчунов. Как про таких говорят: и нашел — молчит, и потерял — молчит. Но в разговоре он как-то сказал, что служил в морской пехоте. Обмолвился и о том, что до «Атланта» состоял в другом клубе, где впервые и вышел на ринг. Но это все. Ни о том, почему ушел из того клуба, ни о своем первом наставнике он даже не упоминал. Никто не знает и о том, откуда он родом, есть ли семья, живы ли родители…
— А ты его не спросил про татуировку крылатой змеи в правой подмышке? — выжидающе прищурился Гуров.
— Тьфу ты, черт! Забыл, блин горелый! Старею, однако, ешкин кот… Ничего, сейчас созвонюсь с Сокольниковым… Ну, с президентом «Атланта», и все точно узнаю.
Набрав номер на своем сотовом и дождавшись отклика, Стас попросил своего собеседника припомнить, не замечал ли тот у Ивана Корнилина весьма необычной татуировки, да еще и не в самом обычном месте. Сокольников тут же подтвердил, что крылатую змею у Ивана он как-то раз заметил во время одной из его первых тренировок. После спарринга поинтересовался — что за символ и почему так спрятан. Корнилин очень неохотно пояснил суть и происхождение такого странного тату. По его словам, это был тайный символ их разведроты. Вроде того, чтобы в любой обстановке и при любых обстоятельствах («Даже если башка напрочь!») можно было опознать разведчика.
Кроме того, в ходе своего повествования Сокольников припомнил еще один занимательный момент. По его словам, в их команде есть один боец с большим стажем по фамилии Фролов. Но парни, как это часто бывает, прозвали его по фамилии Фролом (кстати, Корнилин носил еще одно прозвище — Корень). И вот как-то раз Иван шел по спортзалу к раздевалке, а кто-то из парней окликнул Фролова:
— Фрол!
Корнилин, непонятно почему, резко оглянулся, как будто окликнули
Поблагодарив Сокольникова, Стас попрощался и, отключив телефон, повернулся к Гурову:
— Ты слышал?
— Да, слышал… То есть, получается, что Корнилин и в самом деле может оказаться Пятыриным.
В этот момент раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Жаворонков.
— Разрешите? Лев Иванович, вот, возьмите результаты — все, что удалось накопать. Кстати, что хотел бы отметить, самая мутная история с Пятыриным. Никак не удавалось найти про него хоть что-то дельное. — Он протянул Гурову лист с распечаткой текста и, пожав плечами, ушел.
Как явствовало из содержания этой справки, томчанин Виталий Ариничев на данный момент проживает в городе Томске, где после окончания института физкультуры возглавляет местную детскую спортивную школу единоборств.
Фрол Пятырин после завершения службы отправился в Питер, где оформился в клуб смешанных единоборств «Барс», участвовал в ряде клубных встреч, показав себя чрезвычайно перспективным спортсменом. Занимался там два года, одновременно учился в колледже технического профиля. Но за драку с причинением потерпевшему тяжких телесных повреждений был отчислен. В отношении Пятырина было возбуждено уголовное дело, но до суда оно не дошло, поскольку Фрол внезапно бесследно исчез.
Дмитрий Зелененко после увольнения со службы уехал в Мурманск, там женился и устроился матросом на сухогруз, на котором ходит до сих пор.
— Ну, и что думаешь по этому поводу? — закончив чтение справки, вопросительно взглянул на Стаса Гуров.
— Так… Тут — все яснее ясного. — Пятырин и Корнилин — это одно и то же лицо. Видимо, парень был силенкой не обижен, а вот в руках держать себя не умел. Кого-то по горячке отхреначил, попал под суд, состряпал «левый» паспорт и уже как Иван Корнилин отбыл в Москву. Только вот непонятно: как же он решился снова пойти в профессиональный спорт? Ведь такие люди всегда на виду, и опознать его — пара пустяков. Кстати! Теперь ясно, почему он так усердно сглаживал папиллярные линии на пальцах.
— Да, насчет пальцев — согласен, а вот насчет остального… Тут — разбираться и разбираться. Давай-ка, наверное, поедем по городам и весям, покопаем на местах. Питер и Нижний — что выбираешь?
Закрыв глаза и покрутив перед собой пальцами, Станислав ткнул указательным в указательный и объявил:
— Нижний! Когда отбываем?
— Прямо сейчас… Или ты считаешь, у нас есть время на раскачку? Нет, уважаемый, такой роскошью мы не располагаем. День еще не закончен, времени в достатке. Если воспользоваться самолетом, то до вечера можно успеть слетать в оба конца.
У Крячко от услышанного на лице отразилось запредельное недоумение. Он ошарашенно похлопал глазами, после чего осторожно уточнил:
— Это ты так шутишь?
— Стас! Какие могут быть шутки?! В ближайшее время в Челябинске может произойти черт знает что. А мы в данный момент совершенно бессильны остановить наших, так сказать, оппонентов… — сокрушенно вздохнул Лев. — Что, если дело касается жизни сотен людей? Да даже если всего одного — и то надо форсировать расследование.
— Слушай, если все так серьезно, то тогда, может быть, есть резон поставить в известность Вольнова? — предложил Крячко.