Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Фрол, ты чего со мной миндальничаешь? — не раз выказывал он претензии. — Тут бить надо, а не разводить балет «Лебединое озеро»!
На это Пятырин лишь смеялся в ответ:
— А я, как тот боксер, что у Высоцкого: бить человека по лицу с детства не могу!..
— А на соревнованиях что будешь делать? — не унимался Нечаев.
— Реальный соперник выходит за рамки понятия «человек». Это — живой объект, который нужно победить, невзирая ни на что…
И он побеждал. Но при этом все равно оставался простецким парнем без намеков
— У меня появилось подозрение, что он попал под влияние какой-то тоталитарной секты. Ну, как тот же Талгат Нигматулин… Помните, был такой классный киноактер? Непонятно с чего связался с криминальными проходимцами, и они его убили. Стал я расспрашивать Фрола, что и как, он вообще замкнулся. Только когда встретил Марину, вдруг снова стал таким же, каким был раньше. А потом — все, он исчез. Я несколько раз был у него на квартире, говорил с хозяйкой. Та тоже без понятия. Она живет за городом, и когда в очередной раз приехала посмотреть, как обстановка, соседи ей сказали, что Фрол не появлялся уже неделю. Все его вещи и документы на месте — ничего не пропало. А его самого нет как нет.
— А мы могли бы поехать к той женщине и попросить отдать нам его вещи? — поинтересовался Лев, мысленно предположив, что, может быть, хотя бы в вещах и документах удастся найти что-то, способное пролить свет на исчезновение Пятырина.
— Вы знаете, с вещами Фрола приключилась непонятная история. Его вещи и документы хозяйка сложила в отдельный шкаф и заперла его на ключ. Тут к ней на квартиру попросился какой-то приезжий, назвался студентом. И вот через пару дней я снова заехал к хозяйке и сказал, что хочу документы и вещи Фрола отвезти Марине. Она согласилась. Приехали мы, а в квартире ни того постояльца, ни вещей Фрола. Шкаф взломан, в нем пусто. Вот такая непонятная история.
— Так в те же дни у нас и пожар случился! — воскликнул Дробнов. — Сгорела именно вся документация.
Гуров тут же вспомнил, что подобное случилось и в стенах московского клуба, где занимался Иван Корнилин. Это полностью подтверждало, что пожары — вовсе не случайность, а Пятырин и Корнилин — один и тот же человек.
— Борис, ты говорил, что Марина ждала ребенка. Она родила?
— Да, родила… У нее сын. Весь, как есть, Фрол: чуть лопоухий, а глазенки синие-синие! Развитой такой, бойкий мальчонка. Просто загляденье!
— Она замуж так и не вышла?
— Нет, все надеется, а вдруг Фрол появится? Если честно, то я сам ей в прошлом году предложил выйти за меня. Ну, мальчишке нужен же отец! Когда я прихожу к ним, он у меня на шее виснет, не отпускает.
— Да, хотелось бы. И желательно — сегодня. Нужно любыми путями ускорить расследование, а времени у нас в обрез. Как считаешь, прийти в такой поздний час — не будет смотреться моветоном? А то я уже сегодня мог бы отбыть в Москву.
— Да нет, спать она ложится поздно. Она работает старшей лаборанткой в каком-то НИИ. Работы у нее много, так что она, бывает, и дома сидит над бумагами чуть не до полуночи.
— А ты меня не проводил бы? Она далеко живет?
— Ну-у… На машине — с полчаса езды. Если Федор Андреевич отпустит, то могу отвезти на своей «Калине» — на «Мерседес» еще не заработал… — рассмеялся Борис.
— Вези! — разрешил Дробнов. — Дело очень серьезное, касается всего нашего клуба, так что возражений не имею!
Выйдя на улицу, где уже опустилась настоящая ночная темень, в свете фонарей они подошли к новенькой синей «Калине», припорошенной кружащимися в воздухе снежинками.
— Только недавно купил… — отключив сигнализацию, пояснил Нечаев. — Еще обкатка не закончилась.
Сев в кабину, Гуров одобрительно отметил:
— Нормальная техника. Слушай, Борь, а может, есть смысл предварительно с Мариной созвониться? Ну, чтобы не нагрянуть как снег на голову?
Тот, немного подумав, согласился:
— В принципе стоит! А то и в самом деле получилось бы не очень удобно.
Он набрал номер и, объяснив ситуацию, удовлетворенно сообщил:
— Все в порядке! Марина нас ждет.
Они подъехали к типовой девятиэтажке, и Борис, набрав на клавиатуре домофона номер квартиры, распахнул дверь подъезда и изобразил приглашающий жест рукой:
— Прошу!
Поднявшись на второй этаж, они вошли в скромно обставленную «однушку». Встретившая их в прихожей Марина с надеждой посмотрела на Льва:
— Вы с ним разговаривали? Я имею в виду, с Фролом?
— Простите, Марина, но мы только пытаемся хоть как-то идентифицировать найденного мной гражданина. Да, он успел сказать несколько слов. Но… К сожалению, передать их вам не могу — пока что это очень важная оперативная информация. Когда расследование закончим — расскажу все в деталях. Ну, а пока могу сказать немногое. На несколько секунд придя в себя, он предупредил о готовящемся преступлении и снова потерял сознание, а в машине «Скорой» умер.
Они прошли в комнату, где к Борису опрометью с радостным криком метнулся мальчонка лет трех. Предложив им присесть, молодая женщина, прижимая руки к груди, спросила:
— Ну а хотя бы когда это случилось, сказать можете? — В голосе ее зазвучали слезы.
— Позавчера, часа в два пополудни…
Гуров сжато рассказал, при каких обстоятельствах он увидел «снежного человека» и что ему сегодня сообщил опер Дунаев про схватку с волками. Закрыв лицо ладонями, Марина прошептала:
— Это он…