Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Зарплату он платил отчасти для того, чтобы убедить ребят, что их действительно для ЧВК готовят. А главное, чтобы в случае чего претензий не было. Ведь случиться может всякое. Они с боевым оружием тренировались, и вообще. Синяки, ссадины, прочее в таком духе. Вот он и настраивал их так, чтобы они понимали, что компенсация за эти вещи уже вошла в оплату. Ведь на войне они не будут после каждой царапины требовать возмещения. Все включено в итоговый гонорар. Поэтому он и немаленький.
— Как ты смог отличить Кирилла от остальных? Ведь одеты все были одинаково, а лиц за шлемами нельзя было различить.
—
— Понятно. Что произошло после того, как Яковлев понял, что парень убит?
— Сначала орал целый час. Я уже стал думать, что он и меня следом за ним отправит. Но потом ничего, отошел.
— Ты сказал, что получилось нечаянно?
— Само собой. Там у них еще один «убитый» был, он в «Газели» сидел, ждал, когда все закончится. Они от него по-быстрому избавились, сказали, что ждать ничего не нужно, «убитых» решили отправлять домой индивидуально, по мере выбытия. А оставшихся троих, тех, которые, типа, выжили, отвезли всех вместе. Этих поздравили, сказали, что они отобраны и не сегодня завтра с ними заключат очень выгодный контракт.
— Но, кажется, пока не заключили?
— Кажется, нет, — усмехнулся Игорь. — Потом нашли где-то пластиковый мешок, знаете, такой черный, в которых трупы пакуют. Уж не знаю, кто им запасся. Положили его туда да и отвезли на свалку. Дескать, шито-крыто, «умыли» руки. Там как раз недалеко была эта знаменитая балашихинская.
— Кучино?
— Да, она. Там жгли мусор и бульдозерами закапывали. В общем, была надежда, что не обнаружат. А вот… обнаружили.
Во взгляде, который он бросил на Гурова после этих слов, ясно читалось: «А вот не обнаружили бы, ничего бы этого и не было. Из-за такого пустяка приходится жизнь ломать».
Взгляд этот полковнику не понравился, и он решил прояснить вопрос:
— А если бы не обнаружили, ты бы был рад? Продолжал бы спокойно жить с чувством глубокого удовлетворения от хорошо проделанной работы, женился бы, нарожал детей и стал бы учить их доброму и светлому, всему тому, в чем ты так хорошо разбираешься? Так? Такой ты видел свою будущую жизнь в том случае, если бы исподтишка убитого тобой парня так и не нашли?
Сотников задумался и долго не отвечал.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Конечно, во многом я и сам виноват, но… Не знаю.
— Что после всего происшедшего велел говорить вам Яковлев? Он ведь давал какие-то указания на этот счет? Иначе просто и быть не может.
— Да, инструктировал. Но больше в том плане, что говорить вообще ничего не желательно. «Держите язык за зубами и со всеми вопросами отправляйте ко мне» — вот его главный тезис.
— Что ж, вы, собственно, так и делали. Дисциплина на высоте. Хвалю.
— Но это, кажется, не особенно помогло, — внимательно и с каким-то новым выражением глядя в лицо Гурову, проговорил Игорь. — Вы ведь все равно все раскрыли.
— У вас своя работа, у меня своя, — скромно ответил Лев.
На следующее утро после традиционного совещания генерал Орлов задержал Гурова в кабинете.
— Так что, Лев Иванович, можно поздравить тебя с успешным завершением очередного дела? —
— В целом, пожалуй, да, — ответил Гуров. — Узнав, что Сотников во всем признался и дает показания, его верные товарищи тоже посчитали ненужным слишком уж рьяно хранить верность, и материал постепенно накапливается. Думаю, не сегодня завтра можно будет предъявить обвинение и господину Яковлеву, главному организатору этих интересных игр. Все эти фокусы с раздвоением телохранителей, несуществующими частными военными компаниями, в которые активно набирают «бойцов», и тренировки на живых мишенях имеют вполне четкое определение в соответствующих статьях Уголовного кодекса.
— «Закрыть» его навряд ли удастся, — слегка понизив тон, будто опасаясь, что его могут подслушать в собственном кабинете, проговорил Орлов.
— Это уже не моя забота, — устало произнес Лев. — Мое дело — собрать доказательства и представить их в суд.
— Но, по крайней мере, с этим парнем осечек быть не должно? Или он тоже вместо положенной ему тюремной камеры отправится праздновать свадьбу?
— Да нет, праздновать ему, похоже, не придется еще долго. Улики, показания свидетелей, а главное — собственное чистосердечное признание. Набор совсем не праздничный, но в каком-то смысле тоже неплохой. Иногда полезно бывает немного отвлечься. Сосредоточиться, подумать о смысле жизни. Думаю, в последнее время этого ему не хватало.
— Что ж, теперь будет время, — усмехнулся Орлов. — С твоей помощью. Только одно я как-то недопонял, что там с этим покушением на тебя? Ты что, этот эпизод включать в дело не собираешься?
— Нет, — твердо ответил Гуров. — Если бы каждый случай покушения на себя я включал в дела, я бы только расследованием этих случаев и занимался.
— Лева, я не понимаю, — строго взглянул на него генерал. — Это ведь не шутки. Посягательство на жизнь полицейского — это…
— Дадим парню шанс. Список у него и без меня достаточно длинный. Особенно для первого раза. Будем считать, что эта моя поблажка — небольшой аванс. Повод задуматься о том, что в действительности не зло правит миром, и переменить свою жизнь. Ведь время подумать, как вы верно заметили, у него теперь будет.
— Ты становишься сентиментальным, Лева. А это уже профнепригодность.
— В самом деле? Надо же, какое совпадение. После этого дела я как раз начал подумывать о том, чтобы уйти из полиции. Как выяснилось, наемником в ЧВК быть гораздо выгоднее.
— Что ж, попытай счастья, — снова усмехнулся Орлов. — У тебя теперь и знакомства нужные есть. Видишь, как кстати пришлось.
— Да, удачно сложилось. Кстати, о знакомствах. Есть соображения по поводу господина Яковлева.
— Валяй!
— Удастся или нет его, как вы выразились, «закрыть», это решит суд, но есть большие сомнения, что он станет дожидаться начала процесса. Все-таки дело очень неприятное. Захочет ли он подобной рекламы? Что, если он свалит куда-нибудь на Канары да и засядет там на полгода, будет только нежные письма слать?
— Да, нехорошо получится. Столько работы — и такой плачевный результат.
— Вот и я о том. Как смотрите на то, чтобы выставить за ним «наружку»? Дело в завершающей стадии, передача в суд — вопрос дней. Не хотелось бы, чтобы за эти дни он куда-нибудь потерялся.