Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Я вам что… нравлюсь? – отводя его руку, спросила Незнамова. – Вы меня клеите? А вы симпатичный…
– Меня зовут Лев Иванович, – серьезно проговорил Гуров. – Я – полковник полиции. И здесь я ждал вас, потому что мне срочно надо задать вам несколько вопросов. Вы куда-то пропали, и мы второй день не можем вас найти. Это очень важно!
– Помочь, товарищ полковник? – к нему подошел лейтенант из роты ППС, с насмешкой смотревший на пьяную девушку.
– Нет, езжайте, – отмахнулся сыщик.
– Задержанных
– Нет, они мне не нужны.
Машина уехала к себе в отдел и увезла трех задержанных хулиганов, патруль вернулся на свой маршрут, а Гуров, зайдя в лифт, все пытался удержать пьяную Незнамову, норовившую сползти по стене на пол. Ноги ее совсем не держали, хотя речь была относительно членораздельная, а реакции адекватные. Не создавалось впечатления, что девушка уж совсем ничего не соображает. Она даже запомнила, что мужчина, который пытается доставить ее в квартиру, полковник.
На третьем этаже Гуров почти на руках вынес Незнамову из лифта и поставил у двери. Девушка снова уронила ключи, наверное, уже в десятый раз. Лев поднял их и, тихо ругаясь, отпер дверь. В лицо пахнуло уютом девичьей квартиры, легким ароматом косметики, тонких модных ароматизаторов и… в общем-то, чистотой. Явно мужским духом тут и не пахло. Ни любовника, ни мужа. Это почувствовалось сразу, как только Гуров и Незнамова ввалились в квартиру.
Девушка неуклюже сбросила туфли, повесила на вешалку сумочку и поплелась в гостиную. И тут же оттуда послышался громкий звук упавшего на диван тела.
– Ой… как хорошо… – томным голосом промурлыкала Незнамова. – Ножки, мои ножки… Полковник, вы умеете делать массаж ног?
– М-да! – Гуров постоял в дверном проеме, глядя, как девушка пытается сесть на диване или хотя бы принять относительно прямое положение. – Сидите и не шевелитесь! Я сейчас сделаю вам чего-нибудь отрезвляющего.
Пока он кипятил чайник, искал заварку, лимон и сахар, из комнаты слышался голос Незнамовой вперемешку с пьяным смехом. Подозрительный шелест одежды навел на мысль, что девушка решила переодеться или вообще раздеться. Только этого ему не хватало, подумал Лев с неудовольствием. Одевать, укрывать…
– Ну, Светлана, вот вам лекарство! – объявил он, заходя в комнату с двумя бокалами горячего сладкого чая. – И я с вами за компанию, если не возражаете. А то наразвлекался тут за вечер. Сначала трех ухажеров усмирял, потом сам объект ухаживания на себе тащил на третий этаж. Пейте, пейте! Большими глотками.
Сидя рядом с диваном в глубоком кресле, Гуров думал, что идиллия вполне могла бы иметь место. Горячий чай с лимоном, торшер, звезды заглядывают в окна, и они вдвоем в тишине. Сейчас бы о чем-нибудь романтическом говорить, а не о трупе в клубе. Нехорошо умирал Полунин, в муках умирал. Наверное, успел подумать, что его убивают, смерти испугаться
– Светлана, – начал он, – вы ведь понимаете, что я пришел с вами поговорить о том происшествии у вас в клубе, когда неожиданно в судорогах умер посетитель.
– Жуть какая, – добродушно буркнула в чашку девушка. – Хорошо, что я не видела всего этого, девчонки потом рассказывали.
– Кто его мог убить, как вы думаете?
– Баба! – выпалила Незнамова с таким выражением лица, как будто эта мысль ей давно пришла в голову, и она долго не могла ни с кем ею поделиться, аж извелась вся.
– Почему обязательно баба?
– А он мужик видный, симпатяга! Все знали, что он бабник. Мало того, он еще и темперамента бешеного. Вы думаете, он откуда в зал в тот вечер вошел? Из массажного салона. Ему уже баб мало, он уже по интимным салонам ходит. – Незнамова хихикнула в чашку и снова стала пить, держа ее по-детски обеими руками. – А кто-то из баб его приревновал и решил одним махом наказать.
– И чем же его отравили? – задал наудачу вопрос Гуров.
– Не знаю… – пожала плечами Незнамова. – Мышьяком каким-нибудь. Откуда мне знать, чем сейчас неверных любовников травят.
Наверняка не знает, решил Гуров. А ведь она пела тогда, на сцене была и должна была видеть. Он во время своего последнего визита проверял. Со сцены столик Полунина хорошо просматривается, видно даже, с кем клиент там сидит.
– А с кем он сидел, когда вы пели?
– Ни с кем… Один и очень угрюмый.
– Даже это было видно? Что угрюмый?
– А я присматривалась, – вызывающе ответила Незнамова. – Я девушка одинокая, а он мужчина с положением и весь из себя приличный. Может, я на него глаз положила… Может, присматривалась, чего это он весь вечер один как сыч…
– И к нему никто не подходил?
– Не-а, – помотала она головой. – Я потом ушла со сцены, а спустя минуту девки в визг!
– И что, многие на этого вашего клиента среди персонала клуба глаз положили? – снова решил попытать удачу Гуров.
– А им запрещено! Один раз неосторожно улыбнешься и вылетишь оттуда.
– Им? А к вам это не относится?
– А я на особом положении, я не сотрудник, не персонал. Я там пою… И имею право… Чего хочу, на то и имею право… Особенно когда мужик – конфетка…
Гуров размышлял и поэтому упустил важный момент, когда пьяная Незнамова решила перейти к активным действиям. Он даже не понял, когда девушка успела сползти с дивана и оказаться у его коленей, и Лев чуть не облился от неожиданности чаем, увидев плотоядную ухмылочку на пьяненьком лице девушки.
– Че ж ты, полковник, робкий какой? – промурлыкала Незнамова.
– Тихо, тихо, тихо! – закрутился Лев в кресле, ища, куда поставить чашку и одной рукой уже начиная отдирать от себя пьяную девушку. – Спокойно!