Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

— Но — три ножевых удара!

— Это да. С этим вопрос. Но они объясняют так, что, дескать, наверное, сил у него не хватило самого себя в сердце поразить, и, поняв, что так ничего не добьется, он решил перерезать себе горло. Там ведь костей нет, артерия рядом. Дешево, как говорится, и сердито.

— Подожди-ка, Коля! — не веря своим ушам, остановил его Гуров. — Ты это сейчас серьезно? Действительно думаешь, что так оно все и было? Что парень два раза ударил самого себя ножом в грудь и, «поняв, что ничего не добьется», завершил дело ударом в горло? Действительно так думаешь?

— Да, конечно, показания

сокамерников своеобразные, но других у меня нет. Все до единого утверждают, что в ту ночь спали и ничего не слышали. Что мне, по-твоему, делать в такой ситуации? Явиться туда с разогретым утюгом и начать пытку? Я работаю с тем, что есть. Судя по отзывам предыдущих сокамерников, этот Прыгунов и сам не подарок.

— Прыгунов — это фамилия потерпевшего? Игорь Прыгунов?

— Да. На него жаловались, что он постоянно хамил, оскорблял своих соседей, пренебрежительно относился к ним, не соблюдал правила. Всем мешал. А когда делали ему замечания, вместо того чтобы изменить свое поведение, огрызался и хамил еще больше.

По тону Жилятина было понятно: он уверен, что слова его звучат очень убедительно и что он сам полностью убежден в том, что говорит. Но Гуров, помнивший отзывы Светланы и домработницы Рябовых, в речи коллеги видел лишь досадную «нестыковку».

Скромный и «ненавязчивый» парень, образ которого сложился после разговоров с людьми, коротко его знавшими, никак не вписывался в амплуа отъявленного хама и дебошира, обозначенное Жилятиным.

«Наговор? — мысленно строил догадки Лев, слушая коллегу. — Кто-то хотел предварительно создать этому Прыгунову «соответствующую» репутацию, чтобы потом проще было говорить, что «сам виноват»? Возможно. Но тогда выходит, что это «самоубийство» задумывалось загодя. Задумывалось, подготавливалось, планировалось. И только потом осуществлялось. Из-за чего столько хлопот? Кому мог так насолить этот, по-видимому, очень еще молодой и, скорее всего, послушный и неконфликтный, «правильный» парень? Вопрос весьма и весьма интересный».

— А по какому делу проходил этот Прыгунов? — спросил он. — И как вообще попал в изолятор? Подрался с кем-нибудь?

— Вот уж нет, — усмехнулся Жилятин. — Там гораздо интереснее история. Он с федеральными заказами разные ловкие штуки проворачивал, родное государство на «бабки» разводил.

— Да ну?!

— Вот тебе и «ну». И заказы-то не простые — оборонные. Круче некуда. И контроль там, и мониторинг, и все, что хочешь. А вот как-то умудрялся.

— Наверное, способный.

— Наверное.

— А в чем суть? Какая схема?

— Схема, в общем-то, не особенно сложная. Фирма брала подряды, контракт подписывался на одну цену, а фактическая себестоимость была совсем другая. Иногда просто в разы другая. Разница, соответственно, шла «налево».

— И все — этому ушлому парню?

— Да нет, наверное. Скорее всего, делился с кем-то. Одному такие вопросы решать сложно, сразу «заметят». Да и не такая уж «руководящая» была у него должность, чтобы самому все вопросы решать.

— А какая, если не секрет?

— Менеджер по контролю качества. Ведущий. Вот и привел, как говорится, сам себя. Иван Сусанин.

— А те, с кем он делился, значит, не при делах оказались?

— Выходит, что так. Сам он никаких фамилий не называл, а с повинной в таких случаях являться не

принято, сам понимаешь. Да и контора эта, где он работал, — вполне солидная. Высокотехнологичное НПО, производит приборы для авиационной и, кажется, даже космической техники. Зачем репутацию портить? Была бы частная лавочка, а то ведь предприятие это с государством не просто сотрудничает, а частично даже принадлежит ему на правах собственности. Так что в раздувании скандала никто заинтересован не был. Нарушения раскрыли, виноватого нашли, так что инцидент, как говорится, исчерпан.

— Да уж, кто ищет, тот всегда найдет. А что за фирма? Как называется?

— Называется НПО «Авиаград». Только я так и не понял, зачем тебе все это? Хочешь у меня завидное дельце перебить? Так я с руками отдам. Прямо сейчас забирай, пока не ушел.

— Спасибо, своего хватает, — усмехнулся Гуров. — Просто этот Прыгунов у меня… по касательной проходит, — договорил он, вспомнив выражение Стаса. — Он связан с тем самым «небожителем», которого я сейчас отрабатываю. Точнее, теперь уже был связан. Вот я и решил разузнать поподробнее. Что за парень, как его угораздило за решетку попасть.

— Ну да, ты же у нас дотошный. Пока все косточки не обсосешь, не успокоишься. Свободного времени много?

— Мне истина дороже.

— А-а! Что ж, дело твое. Было бы желание, а так хоть за все Управление можешь работать. Мы только благодарны будем.

Ввиду такой «отзывчивости» Гурова так и подмывало попросить почитать дело, но после непродолжительного внутреннего борения он отказался от этой мысли. Жилятин первый может распустить о нем самые неблаговидные сплетни и, в сущности, будет прав. Кому понравится, когда лезут в его работу? Поэтому, взвесив все «за» и «против», он решил, что проще будет интересующие его дополнительные подробности узнать непосредственно из беседы с сокамерниками Прыгунова в СИЗО. Съездить туда все равно было необходимо. Сведения, полученные «из первых рук», всегда точнее и полезнее пересказа.

— Ладно, Коля, спасибо за разговор, — определившись с решением, произнес Лев. — За все Управление я работать пока не готов, но со своим разобраться ты мне отчасти помог. Так что и тебе желаю всяческих успехов.

— Спасибо. Обращайся, если что.

— Обязательно.

Покинув стены Главка, Гуров спустился к машине и поехал в СИЗО.

По дороге он решил заглянуть в лабораторию и узнать, удалось ли Владу выполнить его просьбу и установить идентичность подписей в паспорте Рябова и на документах, подтверждающих приобретение им травматического пистолета.

— Здорово, Влад! — сказал он, протягивая для рукопожатия руку. — Не забыл про мою просьбу?

— Нет, не забыл, — как-то странно взглянув на него, ответил эксперт. — Тебе бы, Гуров, не сыщиком, а каким-нибудь черным вороном работать устроиться. Нет-нет да накаркаешь.

— Что такое опять? — уже догадываясь, что показала экспертиза, спросил Лев.

— Да так, ничего особенного. Просто почерк не совпал, а в целом ничего, все в порядке.

— Значит, все-таки не совпал?

— Увы. Похоже, начальство свое придется тебе огорчить. Пистолет оформлен на Рябова, но куплен кем-то другим, это — явное нарушение и подстава, причем, несомненно, с участием продавца. Ведь покупающий должен был предъявить паспорт.