Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Понял, – обрадованно подхватил Кряч– ко. – Нет, дай-ка я еще одну закурю! Все-таки хорошая тебе, Гуров, голова досталась.
Лев польщенно хмыкнул. Затем продолжил делиться с другом своими выводами:
– Почему налет осуществили так нагло? Только потому, что нападавшие не боялись быть блокированными и повязанными почти сразу после нападения! Они, точнее, их хозяева, знали – некоторый запас времени будет. Только Осадчий мог незаметно, не рисуясь и не подставляясь под удар, организовать такую проволочку. Даром, что ли, он тут главный по борьбе с оргпреступностью?! Кроме того, Калюжный не смог бы так быстро, меньше чем за двенадцать часов, выйти на мафиозные группировки, у него другая специфика работы. Осадчий же – запросто.
– Представляю, –
– Не-ет! Это кто-то очень хочет, чтобы мы так думали! Это нам под нос суют жирную косточку с мафиозно-спиртовым душком. Чтобы мы купились, пошли по следу, других запашков не замечая. Бензиновых. Нефтяных.
– Что еще за "кто-то"? Опять твои, – Крячко недовольно покачал головой, – фантазии.
– А вот ты послушай!
Слушал Крячко долго. Лев подробно изложил ему весь ход своих мыслей. Особо подчеркнув роль загадочного "верблюда", как для себя он устойчиво называл их со Станиславом главного противника.
– И наконец, Осадчий мне лгал в глаза. Он был вышиблен из колеи тем, что один бандитский труп все же остался там. Он сглупил, растерялся. И тем выдал себя. Конечно же, он знал Барончика.
– Лев, но если он оборотень, то грош цена всем его данным по чеченцам. Да, вчерашним. Тем, которые ты скинул в Москву Лисицину. Если тот, о ком ты говоришь, "верблюд" пресловутый, проходил по его базам, то Осадчий просто не укажет его. Скроет. С кем тогда Лисицину искать пересечения?
– Нет, Станислав! Для этого он должен быть одновременно и слишком умен, и слишком глуп. Он не настолько умен, чтобы, не зная сути лисицинской программы, понять, зачем мне его данные. Но не настолько глуп, чтобы не понять – скрывая конкретного человека, полностью выводя его из зоны моего внимания, он безумно рискует! Первая независимая перепроверка – и скрытый им человек высвечивается сразу. Однозначно. Поэтому, если мой "верблюд" чеченских кровей да притом засвечивался в светлораднецком криминальном мире, то Осадчий никоим образом не станет его закрывать вчистую. Он понадеется на старое правило: лист прячут в лесу. Как среди полусотни фамилий вычислить нужную? Про "пересечение"-то он ни сном ни духом! Так вот, он, я уверен, добросовестно передал мне то, что я от него требовал. Но! Взволнованный вопросом: "А на фига москвичу именно такие сведения? Да еще вкупе с кадровыми списками НИИХ?", он тут же запускает механизм экстренной тревоги.
– То есть связывается с твоим загадочным "верблюдом"?
– Возможно. Хотя – не думаю, что напрямую. Скорее передает сообщение по цепочке. Первое звено которой – кто-то из его "внедренок". Судя по сегодняшним событиям, цепочка относится к епархии Андриевского – Мачо. Заметь, здесь видна рука очень умного человека. Я не про Осадчего, я про того, кто стоит за ним. За всеми фигурантами. Тонкость здесь в том, что задействована именно эта из двух вроде бы враждующих группировок. Ведь "Светлорадсертинг" последнее время работал на Гуреева! Ирина это недвусмысленно сказала со слов покойного Бортникова, а уж он-то знал. Значит, если мы уже докопались до этого факта, то в случае прокола вот и ложный след – месть обозленных бандитов. Мало того, здесь есть дальний прицел: перевести наши мысли, наши подозрения на спиртовые рельсы. Я уверен – скоро нам начнут жертвовать пешки, возможно, даже фигуры, только бы мы по-прежнему считали, что все заморочки связаны со схваткой двух банд на узенькой дорожке производства и сбыта паленки.
– Я так думаю, – Станислав иронически хмыкнул, – что раз против нас играет такой неглупый персонажик, то нашим с тобой драгоценным шкурам ничего пока не угрожает?
Гуров согласно кивнул, хмыкнул в ответ. Один из немногих положительных моментов, когда имеешь дело с умным, сильным противником. Он вряд ли постарается организовать им со Стасом по лишней дырке в организме.
Потому что смысла нет.
Ни один опытный преступник высокого ранга никогда не будет стремиться
Оно все бандитам надо? Проще, надежнее, безопаснее давить на свидетелей. Иногда элементарно давить, в прямом смысле слова. Что с Шуршаревичем и проделали.
– Как будем вести себя дальше, Лев? – Крячко озадаченно посмотрел на Гурова.
– Загадочно. Конкретно сейчас – ляжем спать. Глядишь, что приятное приснится, не все же собаки треххвостые. Мы только что согласились друг с другом: нас мочить ему смысла нет. Так что можно этой ночью не опасаться подарочка типа "Ф-1" в окошко. А завтра устроим себе выходной. Погуляем, полюбуемся красотами Светлораднецка и зимней природы южной России. Век бы ее не видать. Природу, а не Россию, понятно. Посмотрим, как оппонент среагирует на наше решение устроить себе выходной. В столь любимых Петей Орловым шахматах это называется стратегическим выжидательным маневрированием. Игра на изматывание. Ведь противник не знает, с какой стороны ожидать развития атаки. Пусть помучается. У него нервы не железные, раз уж такие крайние меры, как сегодняшний налет на Шуршаревича, в ход пошли. Ты, главное, пойми – это дело нестандартное. Здесь основной вес приобретают не материальные улики вроде отпечатков пальцев, стреляных гильз и прочего, даже не свидетельские показания.
– А что же?
– Логический анализ. Мы нашего главного противника не столько выследим, сколько вычислим. Я очень надеюсь на Димочку. Утром в понедельник мы будем иметь его результаты. Учитывая, что даже без разговора с Шуршаревичем мне движущая пружина, цель этой нефтяной рокировки Чечня – Азербайджан почти ясна, это резко повысит наши шансы взять "верблюда" под уздцы. Или чего у них там, у верблюдов?
– Так объясни мне, темному скорохвату, к логическому анализу неспособному, – Крячко обиженно засопел, – в чем же потаенный смысл нефтяной аферы? Не говори загадками! Тут ведь не шахматная партия, там фигурки деревянные, у них кровь не льется. А чего у верблюдов – не знаю. Не приходилось как-то дела с ними иметь. Господь миловал.
– Станислав, ты меня не торопи, – извиняющимся тоном ответил Гуров. – Почти, оно и есть почти, на уровне подсознания. Дай мысли созреть, тогда объясню все. Сам под огонь твоей критики полезу! Кроме того, в понедельник я хочу созвониться с парнями из ГУБЭП Службы криминальной милиции МВД. Они мне некоторые детали прояснят. А сейчас давай на бочок. Дружно посопим в четыре дырочки, а то устал я смертельно, голова тяжелая и ни одной приличной мысли в ней нету!
Лукавил Гуров! Крутилась у него мысль в голове, но мысль настолько нестандартная, рискованная, замысел такой авантюрный, что даже с "другом и соратником" он делиться этим замыслом не хотел. Пока, а скорее всего, и в дальнейшем.
"Может быть, – думал Лев, – чуть ли не в первый раз я разыграю этот вариант, не посвящая Стаса, на свой страх и риск. Крячко ведь мою задумку осудит. Очень может случиться так, что он окажется прав. Поэтому помолчим. Но продумаем наш нестандартный ход как следует. Ах, не хочется так жестоко играть против своего! Хотя... Какой он мне "свой", этот Осадчий? Был свой, да весь вышел! Враг он теперь, а с врагом..."
Так и не додумав свою мысль до конца, Лев Гуров уснул.
За окошком слабый южный ветер лениво покачивал белесую муть мельчайших водяных капелек. Щупальца тумана медленно, осторожно оглаживали спящий город, который словно бы растворялся, истаивал в брюхе промозглой январской ночи. Весь мир казался нереальным, словно плод чьей-то болезненной фантазии.