Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
— Это как сказать, — возразил Гуров. — Тот же Семенов показал, что ему потому и порекомендовали этого Лиманского, что он якобы может надавить на Тимашова. Значит, предполагалось, что между ними существует какая-то связь. Какая? Узнать, какие взаимоотношения могли связывать Лиманского и Тимашова и не было ли между ними взаимных претензий — чем не тема для разговора? По-моему, основание просто железобетонное. Смерть Тимашова наступила явно при чьей-то посторонней помощи, и моя задача — этих посторонних найти. Если кто-то будет чинить мне препятствия в этом поиске, у меня
— Ладно, ладно, ты далеко-то не заносись, — остановил генерал этот поток логических заключений. — Уже весь свет готов завинить. Никто тебе препятствий не чинил. Совсем наоборот даже. «Что хочу, то и ворочу», на все своей волей распоряжаешься. Ладно, иди. Я поговорю со Стекловым, придумаем что-нибудь.
Выйдя от генерала, Гуров отправился к Кирилину.
Ему хотелось узнать, не появилось ли каких-то новых данных по ситуации с участком Чепракова, то ли проданным, то ли подаренным Тимашову в качестве благодарности за лояльность.
— На данный момент окончательный вердикт вынести сложно, — сказал Кирилин. — Но из тех схем, что мы с ребятами разобрали, на Тимашова пока ничто не указывает. «Подарки» Чепраков получал, да и сам, похоже, дарил. По поводу соответствия его доходов расходам тоже есть некоторые вопросы. Но ниточек, ведущих именно к Тимашову, мы пока не обнаружили. Сложность там в том, что напрямую ничего не делалось, схемы всегда многоступенчатые и, так сказать, обходные, через родственников или в виде оплаты работ. То он за постройку забора на даче три миллиона заплатил, то «Лексус» последней модели с рук приобрел за пятнадцать копеек. Нашел добряка.
— Шифруется?
— Само собой. Но пересечений с Тимашовым пока не видно. Ни он сам, ни кто-то из близких в этих схемах не засвечены. Хотя, как я уже сказал, работа не закончена. Может, на десерт что проявится.
— Может быть.
Но в глубине души Гуров был почти уверен, что вся эта замысловатая комбинация с участком — вымысел. Кто-то узнал, что когда-то была совершена эта сделка купли-продажи, и увидел в этом шанс дополнительно очернить Тимашова.
«Кто бы это мог быть? — размышлял он. — Уж точно не незадачливый Коля Семенов. Нет, здесь просматривается фигура покрупнее. Тимашов был чем-то неудобен, и его хотели «закрыть». Убрать с дороги, чтобы не путался. Интересно, кто подсказал Кирилину идею проверить ситуацию с этим участком?»
— Послушай, Иван Демидович, а откуда вообще взялась эта информация, что Чепраков якобы вернул Тимашову деньги?
— Откуда? — на минуту задумался Кирилин. — Ну как же. Кто-то говорил. А! Вспомнил. Как раз этот Семенов и говорил. Тот, который пытался дать Тимашову взятку. Жаловался. Мы, говорит, наверное, слишком простые, чтобы с нами дело иметь. С ним, наверное, только через помощников прокуроров можно договориться. Я и поинтересовался, что это за такие помощники прокуроров.
— Вот как. Какой, оказывается, этот Семенов осведомленный человек. Все ходы-выходы знает. И с кем можно договориться и через кого. Как только попался при такой опытности. Даже странно.
—
— Да, наверное. Хотя жаль, — задумчиво проговорил Гуров, выходя от Кирилина.
Упоминание о профессиональных секретах навело его на мысль о блокноте Тимашова, который ему пока удалось просмотреть лишь мельком.
Тимашов работал в Управлении собственной безопасности, и, что касается профессиональных секретов, у него они могли быть, как ни у кого другого.
«Помнится, и Ирина говорила что-то о том, что они с Заруцким нашли какие-то «ответные» факты, — думал он, направляясь к себе в кабинет. — Хотя сам адвокат, при всех горячих заявлениях о невиновности Тимашова и «заказном» характере дела против него, ни о чем конкретном, кажется, не упоминал».
Поразмыслив об этом, он пришел к выводу, что в этом нет ничего особенно удивительного. Тимашов, не имевший возможности свободно передвигаться, мог использовать адвоката в качестве поставщика необходимой ему информации. И совсем не обязательно, что он сообщал при этом, для чего информация нужна. По словам той же Ирины, Андрей Тимашов не любил распространяться о своих «профессиональных секретах».
Навряд ли Заруцкий, судя по всему, действительно проникшийся к Тимашову самыми добрыми чувствами, стал бы утаивать сведения. Если бы он знал что-то конкретное, что могло бы доказать невиновность его клиента, в беседе с Гуровым в первую очередь сообщил бы эти факты.
«Скорее всего, Заруцкого он использовал только для сбора нужных ему данных. А анализировал их уже сам. С женой просто невзначай поделился мыслями. Например, когда она поинтересовалась, что это он все время пишет там, в этом своем блокноте».
С этой мыслью полковник открыл ящик стола, где лежал тот самый блокнот, и вновь углубился в загадочные схемы.
Изучая таинственный шифр и стрелочки, Лев вскоре пришел к выводу, что буквенные сокращения, типа «Ст» и «Кр», означают фамилии. Все они были написаны с заглавной буквы, и соединявшие их стрелочки вполне могли указывать на взаимосвязь между собой определенных лиц.
А уж когда он наткнулся на сокращение «Прокуд», у него отпали последние сомнения. Было совершенно очевидно, что здесь имеется в виду небезызвестный следователь, в отношении которого Тимашов провел столь успешную проверку.
Сокращение «Сем» в схеме тоже присутствовало. От него и к нему вело множество стрелок. Из уже знакомых Гурову «фамилий» здесь присутствовали «Ст» и «Кр».
«Стеклов и Крапивин? — мысленно задавался вопросом полковник. — Возможно. Похоже, Тимашову удалось в деталях разобрать схему, которую кто-то использовал, чтобы организовать ему «неприятность» с арестом. Вопрос — для чего ему понадобился этот детальный разбор? Просто чтобы удовлетворить профессиональное любопытство? Или здесь преследовались более серьезные цели?»