Полковник Сун
Шрифт:
– Почему я должен вам доверять?
– Если бы я не решил перейти на вашу сторону, то, пока вы еще на три четверти были привязаны к креслу, успел бы позвать на помощь. Однако не думайте, что я делаю это из любви к вам. Сун собирался уничтожить меня сразу после окончания операции. Я в этом уверен. Вот.
– В руке его оказался шприц.
– Это взбодрит вас примерно на час. Потом начнется абстиненция. К тому времени вы уже либо победите, либо погибнете. Вы спрашиваете об остальных. Ваш друг, человек, которого принесли, находится под воздействием успокоительного укола в комнате, соседней с
– Что за успокоительное?
– Легкое. Такой же укол быстро поставит его на ноги. Вам придется сделать его самому. Я не покину подвал, пока вы не вернетесь и не скажете, что все в порядке. Я драться не умею. Держите.
– Ломанн протянул картонную коробочку со шприцем.
– Неважно, куда делать укол. Главное, чтобы игла поглубже вошла под кожу. Понятно?
– Да, - ответил Бонд. Возможно, это была лишь иллюзия, или радость от того, что он вновь был свободен, но энергия снова вливалась в него, голова прояснилась.
– Где моя девушка?
– Она в комнате в другом конце коридора на верхнем этаже, первая дверь налево.
– Де- Грааф?
– Когда я заходил за Луизой, он тоже был там, - сказал доктор деревянным голосом.
– Там же была и вторая албанка. Где Евгений, мне не известно. Но вам лучше поскорее уйти отсюда. Он и де- Грааф должны прийти сюда через десять минут, чтобы перенести ваше тело на огневую позицию.
– Хорошо. Еще один человек - грек с забинтованной рукой - где он?
– В комнате напротив комнаты вашего шефа. Он накачан - дай Бог. Он не в счет.
– У кого из них есть оружие?
– Де- Грааф всегда носит в правом заднем кармане пистолет. У Евгения вряд ли что- нибудь есть. О фон Рихтере я ничего не знаю.
– Вилли?
Ломанн странно помолчал.
– Тоже не знаю, - ответил он наконец.
– Но он вам не опасен. Он далеко.
– Возможно. Осмотрите Суна.
– Ваш второй удар должен был прикончить его. Однако, согласен, осторожность не помещает.
– Ломанн опустился на колени рядом с неподвижно лежащим китайцем. Через мгновение он сказал:- Теоретически он еще жив. Но двигаться больше не будет. Что вы предполагаете сделать? Добить его? Могу показать вам одну точку.
Бонд держал нож в руке. Взглянув на него, он вздрогнул.
– Нет. Оставим его. Умрет и так. Присматривайте за девушкой. Я вернусь.
– Хорошо. Мы запремся изнутри. Удачи. Ничего доброго сказать этому человеку, который еще пять минут назад играл незаменимую роль в чудовищном заговоре Суна, Бонд не мог, а потому и не сказал. Но как бы ограничен он ни был временем, он не мог пройти мимо девушки, которая, рискуя всем, спасла ему жизнь. Он положил руку на ее покатое плечо; она подняла глаза, ее лицо было по- прежнему тупо от шока, но она больше не плакала.
– Спасибо, Луиза, - нежно проговорил Бонд.
– Что заставило тебя сделать это?
– Он...
– она указала, не глядя, - хотел убить меня. Ты... поможешь. Трогательным жестом она как бы извинилась за свой плохой английский.
Бонд поцеловал ее холодную щеку и пошел к лестнице. Когда он толкнул люк, и тот не поддался. Бонду
Кухня была пуста. Из окна виднелся склон холма, только начинавшийся окрашиваться в цвет слоновой кожи. Если Ломанн не ошибся, то до начала бомбардировки оставалось около двадцати минут. Хватит. Если все пойдет гладко. И если он успеет убраться отсюда, прежде чем де- Графф и Евгений соединятся для того, чтобы забрать его.
Коридор за кухней был также пуст и темен, хотя в дальнем конце холла горел свет. С ножом в руке Бонд осторожно подкрался к углу и выглянул.
Уперев руки в бедра, в дверном проеме стоял Евгений. Он стоял к Бонду спиной и, видимо, наблюдал за фон Рихтером, готовый в любую минуту помочь ему на огневой позиции. Наверное, его можно было захватить врасплох, но шансы разделаться с ним в такой ситуации бесшумно были слишком малы, чтобы думать о них всерьез. Бонд смерил расстояние от угла до подножья лестницы. Восемнадцать шагов. Максимум двадцать.
Бонд успел сделать в ярко освещенном холле всего три шага, когда заметил, что Евгений смотрит на часы. Но прежде чем русский смог разглядеть положение стрелок. Бонд снова был в коридоре. Рука русского вернулась в прежнее положение на бедре. Бонд быстро пересек холл и оказался у лестницы.
Пустую площадку вверху лестницы освещала единственная маленькая лампочка. Не медля ни секунды, Бонд повернул направо и остановился перед предпоследней дверью. Отвернуть болты было несложно. Дверь открылась без скрипа. Местонахождение спящего легко было определить по громкому дыханию. Левая рука Бонда накрыла рот спящего, правая с ножом была наготове - нельзя исключать возможность, что... Он настойчиво зашептал на ухо.
– Нико, Нико, это я - Джеймс, Джеймс Бонд. Рывок, стон, короткая борьба, затем затишье. Бонд осторожно сдвинул ладонь на дюйм.
– Джеймс, - шепотом отозвался знакомый голос.
– Боюсь, уделали они меня. Сам понимаешь.
– Как ты себя чувствуешь?
– Страшно болит голова, и очень хочется спать.
– Я кое- что принес, по крайней мере, снимет сонливость. Укол. Давай руку.
– Доставая шприц. Бонд скороговоркой продолжал.
– С китайским принцем покончено. В доме еще двое, с ними будем разбираться по отдельности. Один из них - в спальне в другом конце коридора.
Когда игла вошла под кожу, Лицас поморщился.
– Неважный из тебя доктор, Джеймс. Ладно, продолжай.
– Он ждет, его скоро должны позвать. Я постучу. Когда он выйдет, а я надеюсь, он выйдет, ты должен будешь позаботиться, чтобы он не подал голос, в противном случае, мы пропали. Затем я его прикончу.
– Что у тебя?
– Нож. Для тебя пока ничего нет. Дальше, кроме него в комнате должны быть Ариадна и одна албанка. Похоже, там намечалась небольшая оргия с изнасилованием. Но сейчас это не важно. Мы должны сделать так, чтобы албанка не закричала. Это может оказаться не так легко. Посмотрим, как все пойдет.