Полковнику никто не верит
Шрифт:
– Вроде третий. А чего – брать будем?
– Зачем брать? Сдается мне, он вот-вот сам покинет это логово. Как только он выйдет, сразу приклеивайтесь к нему и делайте свое дело. Про меня забудьте. Ясно?
– Так точно, ясно. Тогда вы куда-нибудь в сторонку, товарищ полковник, потому что, кажется, он как раз выходит...
Гуров заметил виноватое выражение на молодом лице лейтенанта и его взгляд, устремленный куда-то в сторону. Гуров сразу же неторопливо зашагал прочь, будто не имел к Никанорову ни малейшего отношения. Но предмет его наблюдения Гуров уже обнаружил – из ближайшего дома, из дальнего подъезда вышел молодой человек в короткой кожаной куртке и синих джинсах.
Надо сказать, что Гуров на этот раз изменил своей обычной предусмотрительности. Возможно, события последних дней подействовали на него или он просто не сориентировался в ситуации, так как все развивалось слишком уж неожиданно, но ошибку он совершил серьезную. Он спугнул дичь, за которой охотился.
Коренастый в спортивном костюме вдруг резко оборвал свою речь и прямо-таки оттолкнул от себя Майкла. После этого он резко повернулся и нырнул в подъезд. Гуров окончательно понял, что натворил – ведь этот самый тип беседовал с ним в кинотеатре! А теперь, когда они так неожиданно встретились, этот провокатор решил спасаться бегством! Он может исчезнуть и надолго залечь на дно – ищи его тогда! Гуров сорвался с места.
На красивой самоуверенной физиономии Майкла появилось выражение паники. Он заметался, а потом бегом бросился к ближайшему скверику. Он несся как вихрь, надеясь, что его молодость и прыткость позволят ему уйти от Гурова. Но тому Майкл и не был нужен. Он сразу попытался прорваться в подъезд.
К сожалению, дверь уже закрылась. Гурову пришлось звонить в квартиры и убеждать, что он из милиции. Наконец кто-то из жильцов открыл ему стальную дверь. Гуров влетел в подъезд и бегом поднялся на третий этаж.
Ему даже не пришлось вспоминать номер квартиры – на той висела табличка с фамилией «Нарышкин». Гуров принялся жать на кнопку дверного звонка и одновременно колотить кулаком в дверь.
– Откройте немедленно! – кричал он. – Милиция! Немедленно откройте!
Шум получился такой, что на ноги, наверное, поднялся весь дом. Но Нарышкин не спешил подчиниться приказу. Как понял Гуров, он сейчас спешил уничтожить какие-то улики, находящиеся в его квартире. Положение было щекотливое, и того, что далее сделал Гуров, по большому счету делать не следовало, но он все-таки попытался выбить дверь плечом. В этот момент к дверным глазкам наверняка прилипли все соседи, но Гуров решил про себя, что семь бед – один ответ, и продолжал выламывать дверь. Ему нужно было захватить преступника с уликами.
Неожиданно дверь распахнулась, и навстречу Гурову выскочил хозяин. Его выбритое, не имеющее особых примет лицо выглядело совершенно спокойным и сосредоточенным. Едва открыв дверь, он сразу же саданул Гурова в солнечное сплетение обрезком стальной никелированной трубы, который, видимо, остался у него от ремонта в ванной. Одновременно он боднул Гурова крутым, твердым, точно камень, лбом.
Взяв в свои руки инициативу, хозяин продолжил развивать успех. Он ударил Гурова кулаком в челюсть, отбросив его на середину лестничной площадки и еще добавил все тем же обрезком трубы, задев на этот раз локтевой нерв и обездвижив напрочь левую руку Гурова. Затем он вдруг танцующим шагом отступил назад и попытался скрыться в квартире.
Гуров сумел все-таки собраться и, преодолевая боль, ринулся вперед. Он, как снаряд, влетел в проем двери и на манер регбиста врезался в хозяина квартиры. Тот неожиданно легко рухнул Гурову под ноги. Вместе с ним упала какая-то тумбочка. Зазвенела оброненная на пол труба. Гуров навалился сверху на своего противника и из-за плохо работающей левой руки попытался прижать его к полу всем телом. Хозяин, в свою очередь, попытался извернуться и вырваться из крепких мужских объятий. Он был невероятно гибок и силен, и Гуров, не желая потерять преимущество, тоже применил прием «бодания». Удар был силен, у противника из рассеченной брови хлынула кровь. После этого он вдруг прекратил сопротивление и даже, как показалось Гурову, удовлетворенно хмыкнул.
Такой переход от ожесточенной схватки к полной капитуляции насторожил Гурова. Он отпустил своего пленника и поднялся, недоверчиво на него глядя. Хозяин, не торопясь, сел, промокнул рукавом сочащуюся из раны кровь. Потом поднял голову, но посмотрел куда-то мимо Гурова, в открытую дверь.
– Сумасшедший какой-то! – с виноватой интонацией сказал он кому-то. – Ворвался ни с того, ни с сего...
Гуров обернулся. В двух шагах от двери стояла на лестничной площадке пожилая женщина в домашнем халате. На ее интеллигентном лице было написано выражение полного ужаса. Судя по всему, это была соседка из квартиры напротив.
– Это преступник, – сказал Гуров, показывая на сидящего на полу Нарышкина.
– Да что вы! – с негодованием отозвалась женщина. – Это же Валерий Петрович! А вот вы кто такой? Валерий Петрович, не волнуйтесь, дорогой, я сейчас же милицию вызову!..
– Не надо, Марья Петровна! – с дьявольской улыбкой сказал Нарышкин. – Я уже вызвал.
Наконец до Гурова дошло, в какую ловушку он угодил. «Вот попали, на ровном месте, да мордой об асфальт! – подумал он с раздражением. – Купил он меня знатно! Но сценарий все тот же. Значит, след где-то рядом».
Внешне он, однако, не стал показывать своего неудовольствия. Усмехнувшись, Гуров сказал Нарышкину:
– С милицией это ты зря. Думаешь, сработает еще раз?
– Грабли всегда срабатывают, – не менее спокойно ответил Нарышкин. – Вот удивительно, простой механизм, а работает безотказно!
– Звонил с мобильного? – спросил Гуров. – Мне интересно, что за номера у тебя там в памяти. Где трубка?
– На кухне, – мирно сказал Нарышкин. – По-моему, я его случайно в кипяток уронил. Но если какие-нибудь номера сохранились – они ваши!
Он явно издевался. Гуров прошел на кухню и убедился, что мобильник хозяина действительно купается в бурлящей кастрюле. Кажется, Нарышкин собирался варить вермишель – пачка была приготовлена и лежала на столе – но случилось так, что вместо макаронных изделий пришлось сварить «Моторолу».
Значит, ему было, что скрывать, решил Гуров. Просто так люди не гробят свои мобильники. Хоть какое-то утешение. Впрочем, у него еще есть время помахать кулаками после драки. Кроме телефона, люди обычно хранят у себя записные книжки, письма в конвертах, какие-то характерные для их образа жизни предметы. Гуров был уверен, что если хорошенько покопаться, то что-то интересное непременно обнаружится.