Полководцы X-XVI вв.
Шрифт:
Не сразу и не легко согласились князья на провозглашенный принцип «каждый держит отчину» свою, потому что этот принцип отметал старые претензии на чужие владения, честолюбивые надежды на захваты новых земель и княжеских столов, потому что каждый, кто осмелится теперь поднять меч на своих сородичей, встретит общий отпор князей: «Если теперь кто на кого покусится, против того будут все и крест честной!» Половецкая рать была слишком опасной, она угрожала всем, и князья принесли клятвы верности: «Сотворить мир и благость земле Русской и брань иметь с погаными».
Клятвы были даны, но усобицы утихли не сразу. Еще два года то там, то здесь вспыхивали пожары братоубийственных войн, пока, наконец, в 1100 году княжеский съезд
Первые же известия об объединении русских князей произвели отрезвляющее впечатление на половецких ханов. В 1101 году, по словам летописца, «прислали половцы послов своих и просили мира», и русские князья «сотворили мир с половцами». Половцы клялись, что будут во веки веков хранить мир, не нарушать русских рубежей, перестанут вымогать дары. Но уже осенью 1102 года хан Боняк, нарушив клятвы, напал на переяславские земли и ушел с добычей прежде, чем подоспели русские дружины. Нет, на клятвы половецких ханов надеяться было нельзя обеспечить безопасность южной границы можно только военными средствами.
По инициативе князя Владимира Мономаха на Долобском озере снова собрались русские князья. Речь шла о большом походе в половецкие степи. Владимир Мономах предлагал начать поход весной 1103 года, когда половцы не ждали нападения, когда кони их обессилели после голодной зимовки. Были у него и противники, которые говорили: «Не годится, князь, весною идти в поход, погубим смердов, и коней, и пашню их». В летописях сохранилась гневная отповедь князя Владимира Мономаха: «Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут. А почему не помыслите о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его из лука? А лошадь его возьмет, а в село его приехав, возьмет жену его и все его именье? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?»
Владимиру Мономаху удалось убедить князей. Было решено, что в марте рати соберутся в Переяславле для совместного похода в половецкую степь. Впервые на рубеже собиралось общерусское войско (только князь Олег Святославич Новгород-Северский, давний недруг Ярославичей, отказался прислать дружину), впервые Владимир Мономах мог вести войну по своему плану, так как являлся фактическим предводителем войска (его старший брат Святополк Киевский не отличался военными способностями и лишь формально возглавлял войско). Князю предстояло реализовать свои давние планы войны с неуловимой половецкой конницей, войны, подобной которой не вел еще никто из русских князей. Разве что князь-витязь Святослав, но для него рейд в печенежские степи был не более чем эпизодом среди грандиозных походов…
Владимир Мономах давно понял, что в войне с извечными врагами Руси – кочевниками нельзя придерживаться оборонительной тактики, нельзя отсиживаться за валами и засеками, за стенами крепостей, обрекая войско на пассивность и давая тем самым половцам возможность определять направление ударов, создавать там, где им выгодно, огромный перевес сил. И дружинная конница, лучшее в мире войско, тоже вынуждена была следовать по путям, проложенным для нее половцами: конные дружины выходили лишь в погоню за половецкой ордой, стремясь уже после набега отбить добычу и пленников. Необходимо было не преследовать отступающего, насытившегося кровью и добычей врага, а предупреждать его, громить вдали от русских земель, лишать возможности нападения, организовывать походы значительными силами далеко в глубь степей, мощные удары по центрам кочевий по половецким городкам, которые те вынуждены будут защищать, потому что в городках их семьи и награбленная добыча. И не придется разыскивать летучие отряды половцев в степной необъятности, они сами соберутся вместе, чтобы преградить дорогу к своим вежам. Вот тогда-то и можно решить исход всей войны в больших сражениях, в «прямом бою», которого степняки
И еще одну неожиданность приготовил Владимир Мономах своим врагам. Раньше в полевых сражениях с половцами участвовали главным образом конные дружины, к схваткам с ними половцы привыкли, умели расстраивать ряды, убивая стрелами лошадей, нападая клином тяжеловооруженных всадников. Половецким атакам князь решил противопоставить глубокий строй пеших воинов, прикрытых большими щитами, вооруженных длинными копьями. Ощетинившийся копьями сомкнутый строй пешцев остановит яростные атаки половецких наездников, а конница довершит разгром. Именно так поступил когда-то князь Святослав, готовясь к истребительным атакам стальных византийских катафрактов, и добился желаемого. Военный опыт предков – достояние потомков!
Войско выступило в поход, когда Днепр очистился ото льда. По полноводной весенней реке поплыли на юг в ладьях пешцы, а по берегам вровень с ними шли конные дружины. Далеко впереди бежали сторожевые разъезды, чтобы вовремя предупредить об опасности. Тем не менее, Владимир Мономах приказал всем воинам надеть доспехи и не выпускать из рук мечей и копий: половцы коварны, внезапные нападения из засады их излюбленная военная хитрость.
Где-то возле острова Хортица, близ порогов, пешцы вышли из судов на берег, соединились с конными дружинами. Начался поход через степи к реке Молочной, что впадала в Азовское море. Там были центры половецких кочевий, туда уходили половцы с наступлением осени, чтобы перезимовать в теплых краях, а поздней весной, когда степь покроется травой, возвратиться к русским рубежам.
Первая стычка была выиграна русским сторожевым полком, который двигался осторожно, по оврагам и логам, за холмами и курганами. Передовой отряд хана Алтунопы был окружен русскими пешцами и почти весь перебит, а немногие уцелевшие в сече, прорвавшиеся через кольцо пешцев половцы были настигнуты свежей русской конницей и зарублены. Погиб и сам Алтунопа. Некому было даже предупредить об опасном продвижении русского войска.
Успех воодушевил русских князей, и они охотно согласились с предложением Владимира Мономаха ускорить движение, постараться навязать генеральное сражение главным половецким силам, а если половцы не примут боя – разорять их вежи до самого Дона, пока ханы не выйдут навстречу, чтобы спасать свое богатство и сородичей.
Половцы решили принять бой. На рассвете 4 апреля две рати сблизились. Летописец так описал начало сражения: «И двинулись полки половецкие, как лес, конца им не было видно; и Русь пошла им навстречу». Русские полки успели принять боевой порядок, тщательно продуманный Владимиром Мономахом. В центре встала крепкая пешая рать: в едином сомкнутом строю стояли киевляне и черниговцы, смоляне и ростовцы, переяславцы и полочане. На крыльях – конные княжеские дружины.
Половецкая атака разделялась как бы на несколько последовательных ударов, каждый из которых мог сломить дух войска и сокрушить его. Мог бы, но не сумел…
Вот на русский строй накатились волны половецких Конных лучников, как косой секущий дождь полились бесчисленные стрелы. Но пешцы, прикрывшись большими Щитами, окованными железом, выстояли. Лучников сменили тяжеловооруженные воины в панцирях, с разящими Кривыми саблями. Своей массой они хотели проломить Русский строй. Но пешцы приняли их на копья, разили коней и всадников, опрокидывали на землю храбрецов, первыми бросавшихся на русский строй. А когда половцы в нескольких местах прорвали первую линию копьеносцев, их приняли в топоры и кинжалы задние ряды.