Полководцы X-XVI вв.
Шрифт:
В шестнадцать лет Владимир Мономах стал князем Чернигова, одного из самых древних и сильных городов на Руси, затем сменил отца на переяславском «столе», приняв на свои плечи всю тяжесть обороны южной границы, а на склоне жизни, в шестидесятилетием возрасте, в зените воинской славы, был позван в стольный Киев, стал великим князем. Но везде, где бы он ни княжил, он оставался воителем за землю Русскую, неутомимым ратоборцем.
Женат был Владимир Мономах на английской принцессе Гите, дочери короля Гарольда, павшего в Гастинской битве с завоевателями-норманнами. Сын их Юрий Долгорукий будет родоначальником династии владимиро-суздальских князей…
В сочинениях русского историка В. Н. Татищева сохранилось, описание внешности Владимира Мономаха, где говорится, что был он красив лицом, глаза у него были большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб высокий, борода широкая. Ростом он был не особенно высок, но крепок телом и очень силен.
Яркий
Неизвестный автор «Слова о погибели земли Русской», написанном после нашествия Батыя, вспоминая былую славу Руси, несколько восторженных строк уделил и Владимиру Мономаху:
Которым половцы детей пугали в колыбели, При ком Литва не лезла из болот, А венгры каменные горы укрепляли Железными воротами, чтоб к ним не въехал. Воюя их, Великий Володимер.Глава третья Даниил Галицкий
«Пришла неслыханная рать, их же никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их», – так сообщили летописцы о появлении у границ Руси новых опасных врагов – монголо-татарских завоевателей.
В такой неопределенности летописных записей не было ничего удивительного. На Руси, как и в других странах Европы, еще не знали, что в Центральной Азии произошли события, которые тяжело отразятся на судьба! многих стран и народов. В 1206 году со всех концов бескрайних монгольских степей съехались на курултай (съезд) к берегам реки Онон монгольские феодалы-нойоны с отрядами дружинников-нукеров. Великим кааном, верховным предводителем всех монгольских кочевых племен, был провозглашен Темучин, принявший новое имя - Чингисхан. Его род был объявлен старшим из «всех поколений, живущих в войлочных кибитках». Так образовалась Монгольская империя – сильное военное государство, сразу же начавшее завоевательные походы против соседних народов.
В распоряжении Чингисхана находилось многочисленное конное войско, привычное к дальним переходам, спаянное железной дисциплиной (если с поля боя бежал один воин, убивали весь десяток!), под единым командованием. Монгольским феодалам удалось вовлечь в завоевательные походы все население степей: каждый кочевник был прирожденным конным воином, походы мало отличались от обычных передвижений по степям.
Успехи завоевательных походов объясняются не какими-то особыми полководческими талантами Чингисхана и его сподвижников, а благоприятной исторической обстановкой. Соседние народы, не исключая и Русь, переживали в это время период феодальной раздробленности, вследствие которой войску единой Монгольской империи могли противопоставить только разрозненные феодальные дружины и ополчения.
Первыми жертвами монголо-татарских завоеваний стали народы Южной Сибири, Приморья, Северного Китая, Кореи. Затем конные тумены Чингисхана устремились Среднюю Азию, Закавказье. По западному побережью Каспийского моря, через Дербент, тридцатитысячное конное войско во главе с известными полководцами Чингисхана Субедеем и Джебе прорвалось на Северный Кавказ, а затем в половецкие степи. Опасность теперь угрожала и южным рубежам Руси.
Вот тогда-то, ранней весной 1223 года,
Хан Котян умолчал, что половцы были наказаны за собственное вероломство. Когда Субедей и Джебе появились в степях Северного Кавказа, местные жители – аланы – предложили половцам вместе сражаться с завоевателями, и те пришли на помощь во главе со своими ханами. Сражение было жестоким и упорным. По свидетельству персидского историка Рашидаддина, аланы и половцы «сообща сразились с войском монголов, никто из них не остался победителем». Предстояла новая сеча, не обещавшая завоевателям победы. Но ночью в половецкий лагерь тайно пришли монгольские послы. Они убеждали половецких ханов: «Мы и вы – один народ и из одного племени, аланы женам чужие. Мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга, и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, только предоставьте их нам!» Половецкие ханы согласились. Монголы действительно прислали много добра и позволили половцам беспрепятственно уйти. Аланы, брошенные своими неверными союзниками, были разбиты. Расплата за вероломство оказалась страшной. Когда половцы, полагаясь на мирный договор, спокойно разошлись по своим областям, монголы внезапно нагрянули к ним, убивая всякого, кого находили, и отобрали вдвое больше того, что перед тем дали. Об этих драматических событиях, хорошо известных персидскому историку, русские летописцы ничего знали.
Хана Котяна на Руси встретили с недоверием. Летописец поучительно замечал: «Много те половцы зла сотворили Русской земле, того ради всемилостивейший бог хотел погубить сыновей безбожных Измайловых половцев чтобы отомстить за кровь христианскую!.» Но теперь не время было злорадствовать и вспоминать старые обиды – опасный враг приближался к русским землям, и раньше других это понял князь Мстислав Удалой. Именно он выступил инициатором похода русских князей в степи против завоевателей. Когда в Киеве собрались «старейшины Русской земли» – Мстислав Киевский, Мстислав Галицкий, Мстислав Черниговский и другие князья, – Мстислав Удалой заявил: «Если мы, братья, не поможем им, то половцы передадутся татарам, и их сила будет больше!»
Решение о походе было принято.
В середине мая 1223 года рати стали собираться у Олешья, где находились переправы через реку Днепр. По летописным известиям, здесь собрались «из Киева князь Мстислав со своею силою, а из Галича князь Мстислав со всею силою, Владимир Рюрикович с черниговцами и все князья русские, и все князья черниговские, а из Смоленска 400 воинов». Пришли дружины из Курска Трубчевска и других городов. Такой большой рати давно не видела Русская земля, по существу, из известных князей остался в стороне только владимиро-суздальский великий князь Юрий Всеволодович. Казалось, забыты междоусобные распри, и все князья «единым сердцем» выступили против опасного врага. Однако на деле было не так: завоевателям противостояло не единое войско, а наспех собранные феодальные дружины, которые подчинялись лишь собственным князьям и мало считались с приказаниями «старейшего» киевского князя. Это, в конечном итоге, и предопределило поражение…
Среди «старейшин Русской земли» летописцы не упоминали молодого волынского князя Даниила Романовича, не пользовался он еще влиянием и известностью. После смерти отца четырехлетний Даниил был изгнан боярами из родного Галича, долго скрывался в Польше и Венгрии и вернулся лишь в 1219 году, но не самостоятельны князем, а воеводой Мстислава Удалого, отвоевавшего от венгров Галич. Здесь и началась его военная карьера: семнадцатилетний Даниил вынужден был оборонять город от венгерскоговойска, которым командовал известный в то время полководец Фильний, но Даниил с одной своей дружиной и городским ополчением успешно держал город тех пор, пока Мстислав Удалой не приказал ему двигаться на соединение со своим войском. Ночной прорыв дружины Даниила через кольцо осаждавшего Галич венгерского войска был проведен так умело, что русские почти не понесли потерь. А потом, когда Мстислав Удалой с главными силами сам осадил Галич, юному князю была поручена самостоятельная задача – не допустить соединения с венграми польского князя Лешко Белого. Искусными маневрами Даниил пресек все попытки Лешко прорваться к Галичу. Венгерский полководец «Филя прегордый» (так называл летописец Фильния) был разгромлен, Галич освобожден. Но все это Даниил совершал как бы в тени уже успевшего прославиться князя-воителя Мстислава Удалого, и мало кто на Руси заметил появление нового талантливого полководца. Самостоятельным князем Даниил стал лишь в 1221 году, когда Мстислав Удалой помог ему закрепиться на Волыни.