Полночь - время колдовства
Шрифт:
Кто же мог жить здесь? Чуть поразмыслив, пришел к выводу, что это, скорее всего, купец. В начале зимы прошел слушок, что в этой деревне поселился имперский торговец. Он вроде бы сразу покупал у окрестных охотников пушнину и отправлял ее в империю. И местным удобно, и ему выгодно. Кто-то меня звал сходить к нему разузнать, что да как, но я не пошел. В тот момент не нужно мне это было.
От раздумий отвлек нарастающий звук шагов. Я вскинул лук, но тут же его опустил, узнав троицу имперцев.
– Нашел что-нибудь?
– спросила, подойдя, леди-рыцарь.
– У нас ничего, деревня как будто
– Дверь в этом доме закрыта, - произнес я и поделился с имперцами своими предположениями, кто здесь мог жить.
– Горан держи дверь под прицелом, Георг выламывай ее, я с Харником по бокам, - скомандовала благородная.
Все засуетились, и через пару секунд раздались тяжелые удары плеча Георга в дверь. Бух, бух, бух - разносилось над деревней. Мне казалось, что эти звуки слышны минимум в Северном Мысе, что сейчас сюда примчится толпа недругов, верхом на волках. Я мысленно осекся. Верхом! Странный след. Кто-то ехал верхом на волке! Догадка пахнет безумием, но ведь как логично. Развить эту мысль мне не дал раздавшийся треск. Георг ввалился вместе с дверью внутрь дома, оттуда донесся слабый, женский визг, полный невероятного, всеобъемлющего ужаса. Он так полоснул по моим ушам, что аж ноги подкосились.
Харник и леди Женевьева тут же забежали в дом. Я, медленно шагая, и не убирая стрелы с тетивы лука, пошел за ними. Перешагнув порог, обнаружил вот такую картину. Троица имперцев окружила привалившуюся к стене женскую фигуру. Я подошел к ним ближе, на всякий случай, целясь в левую грудь женщины - туда, где расположено сердце.
Женщина была жива. Об этом свидетельствовали слабые хрипы, доносящиеся из ее, сведённых судорогой ужаса, губ. Закрытые глаза и струйка слюней, спускающаяся из уголка ее рта - совсем мне не понравились. Как и легкая, белоснежная ночная рубашка, покрытая капельками чего-то темного.
Леди Женевьева опустилась на колени и взяла голову женщины в свои руки. Кисти последней дернулись, и я увидел, что часть ногтей на ее пальцах отсутствовали, с них вяло капала кровь. Вот откуда темные пятна на одежде.
– Вы меня слышите?
– позвала благородная.
– Мы не причиним вам зла.
Глаза женщины резко распахнулись. Может быть, я себя накручиваю, но мне показалось, что именно слово "зло" заставило ее веки раскрыться и напугать меня чернотой глаз и полной опустошённостью во взгляде. Испугалась и леди Женевьева. Еще бы, зрачки женщины были расширены до предела, заполняя собой все пространство глаза. Благородная отшатнулась и выпустила женщину из рук. Голова последний безвольно склонилась к плечу и потянула за собой серебряную цепочку. На свет показался маленький круг из того же металла. Он висел на цепочке. Это был святой круг, знак принадлежности к униситам.
– Разожги очаг, - приказала Харнику леди-рыцарь, пытаясь унять дрожь в голосе.
Тот поспешил выполнить ее приказ. Воин взял несколько березовых поленьев, лежащих возле стены, закинул их в очаг и начал раздувать тлеющие багрянцем крупные угли.
– Мы ничего от нее не добьемся, - прогудел Георг.
– По-моему Единый или Проклятый забрал ее разум.
– Я вижу, - бросила благородная.
– Но мы
– Но и взять с собой тоже не можем, - парировал воин.
Леди Женевьева промолчала, вглядываясь в пустые глаза женщины.
– Во имя Единого, что же здесь произошло?
– прошептала, ни к кому не обращаясь, благородная.
– И часто у вас так?
– спросил Георг у меня.
– Первый раз на моей памяти, - честно ответил я, глупо хлопая глазами.
Харник, наконец, закончил суетиться возле очага. Вспыхнуло слабое пламя, принявшееся лизать поленья. Они практически сразу занялись. Видимо были отлично просушены. Очаг озарил окрепшим пламенем комнату. Вот здесь, в отличие от других домой, были видны определенные следы. Стол явно был не на своем месте, словно, кто-то в спешке задел его. На полу валялись черепки от разбитого кувшина. Занавески на окнах были оборванны. Подобных мелочей было достаточно, чтобы определить, что в этом доме все произошло несколько иначе, чем в других.
Леди Женевьева окинула взглядом комнату и проговорила:
– Георг, Харник обыщите остальной дом и чердак. Горан приведи сюда Велену и лошадей.
Я выскочил из дома и направился к тому месту, где мы оставили девушку. Хотелось броситься к ней со всех ног, но я понимал, что во время бега мой слух будит, не так хорош, и я могу пропустить некоторые звуки, которые возможно будут очень важны. Так что я шел обычный шагом, прислушиваясь к окружающему пространству.
К огромному облегчению я нашел Велену там, где ей и положено было быть. С нескрываемой радостью я подскочил к ней и даже хотел обнять, но она подозрительно отстранилась.
– Яко это с тобой?
– Рад тебя видеть, - сказал я правду.
Девушка проигнорировала мои слова и спросила:
– Почему так долго?
– По дороге расскажу.
Я схватил за узды лошадей, и мы пошли в деревню.
– Рассказывай, - потребовала Велена.
– В общем так, в деревне никого нет, кроме одной женщины.
– Как это никого нет? А куда же все делись?
– удивилась девушка.
– Не знаю. Никаких следов, и предположений тоже.
– А яко говорит эта женщина?
– Ты знаешь, она в основном молчит, - задумчиво произнес я, вспоминая ее крик.
– Как это?
– Сама сейчас все узнаешь. Нам вот в этот дом без двери.
В проеме я увидел имперцев о чем-то бурно совещающихся. К ним тут же подскочила девушка, и начала внимательно слушать их разговор. Я же, не заходя в дом, повел лошадей в конюшню. Завел в стойла, высыпал в ясли из, тут же найденного мешка, овса, и вот теперь пошел в дом.
Имперцы все так же на повышенных тонах препирались. Спор шел о том, ночевать ли нам в этом доме или нет.
– Он удобен для обороны в случае нападения, - громко говорил Георг.
– А куда мы отступим в случае чего?
– задал вопросом Харник и победно посмотрел на воина.
– Мы не отступим.
– Ой ли! А если их будет прорва. Даже ты не устоишь. И сложим мы свои драгоценные косточки прямо тут.
– Ночёвка в лесу - это не выход. Бедняжка может не выжить, - с оттенком стали в голосе проговорил Георг, кивнув на женщину.