Полночь
Шрифт:
— Я не хочу, — отмахиваюсь я, уронив руки на стол, как только забрался на барный стул.
— По тебе видно. Когда ты ел в последний раз? — оборачивается она ко мне, вскинув бровь. В её руках чёртов чайник, а топик от пижамы слишком плотно прилегает к её груди, от чего я отчётливо вижу соски.
— Какого черта тебя это волнует? — и почему это звучит как возмущение?
Она закатывает глаза и возвращает чайник на плиту.
— Конфетку? — протягивает
Убейте меня, но я принимаю эту долбаную конфету.
Прайс победно улыбается, и мне хочется ответить какой-нибудь гадостью, но я затыкаю свой рот шоколадной конфетой и медленно пережёвываю её, ощущая подступивший голод.
— Кажется, вчера, — отвечаю я, вертя в руках обёртку.
— М? — оборачивается она, чтобы залить кипятка в кружку с пакетиком чая. — Ты про своё нерегулярное питание?
— Про него, — киваю.
И почему она так…спокойна?
Почему она ведёт себя так…словно не было двух лет обоюдной ненависти друг к другу?
Почему мне так легко сидеть за этим высоким столом, пережёвывать конфету и наблюдать за тем, как она опускает две ложечки сахара в мою кружку. Как ждёт, пока вода не изменит цвет до почти чёрного и достаёт пакетик, пододвинув ко мне уже готовый чай.
— Прайс, — начинаю я, прочистив горло.
— Джейд, — дополняет она, вздёрнув подбородок.
Она сейчас чертовски похожа на ту Прайс, что кидалась сарказмом мне в ответ ещё месяц назад. Но не нужно этих масок, Джейд. Я знаю, кто ты на самом деле. Я видел настоящую Джейд сегодня. Медленно сползающую по стене со слезами на глазах.
— Что Лонг делал у меня дома в ту ночь?
Сначала она хмурится, а затем кусает нижнюю губу.
— Это довольно странный вопрос.
— Он был бы странным, если бы Лонг был агентом, а не твоим…напарником, — выплёвываю я.
Моя неприязнь к этому парню становится слишком очевидной.
— Поэтому, почему там был он, а не ты?
— Это была не моя смена, — тут же отвечает она, начав перемешивать содержимое в своей чашке.
— Соответственно и не его, — её нервируют мои вопросы, именно поэтому с особым остервенением кусает губу.
Если ты не прекратишь, Прайс, я трахну тебя на этом хреновом столе, не обращая внимания на то, что у тебя травма и между нами ёбаный барьер из стереотипов.
И да, я позволяю этой мысли раскрутиться в голове.
Снова и снова.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь.
— Да неужели? — вскидываю брови, демонстративно развернув обёртку с очередной конфетой в
Она поджимает губы и опускает голову.
Меня терзает тысяча сомнений, но я не могу сорваться. Не могу накричать на неё и вытрясти этот долбанный ответ.
Не могу…
— Блять, Прайс, — сдавленно шепчу я, ощутив возбуждение своего члена. — Твою мать.
Эти губы. Эти соски. Эти голые ноги.
— Остин? — нахмурившись, зовёт она.
Подрываюсь с места и, спустя мгновение, оказываюсь рядом с ней, схватив её подбородок левой рукой. Мой член упирается ей в бедро, а правая рука надавливает куда-то вниз живота.
Глаза исследуют это до отвращения знакомое лицо. Эти веснушки, эти губы и эти морщинки на лбу. Когда я успел запомнить каждую долбанную деталь в ней? Неужели ещё тогда, в первый учебный день?
Она кривится от боли, которую причиняют мои пальцы, а затем приоткрывает рот, чтобы сказать хоть что-то, но не успевает, потому что я затыкаю её поцелуем.
Дерзким. Глубоким. Наглым. Вылизывающим всю её изнутри.
Как только отстраняюсь, всего на секунду…всего на долбаную секунду, как успеваю уловить грубый стон, сорвавшийся с её губ.
Левая рука спускается чуть ниже, к её горлу, запрокидывая голову назад, а правая накрывает округлую грудь, сжимая её. Она снова стонет. Мне кажется, что ей больно, но если бы это было так, то идиотка-Прайс не стала бы хватать меня за талию и прижимать к себе так, словно хочет ощутить меня всем своим телом.
Всем своим нутром.
Глава 18.
Я закидываю её ноги себе на бёдра и поднимаю со стула, прижав к стене. Буквально вдавливаюсь в неё пульсирующим членом, сминая пухлые женские губы. Такие сладкие, такие горячие, такие…
— Остин, — стонет, уперевшись руками в мои плечи, словно пытается оттолкнуть.
Почему?
Открываю глаза, чуть отстранившись, и замечаю на её лице гримасу, полную боли.
— Блять, — срывается прежде, чем я опускаю её на пол и сосредоточенно гляжу в карие глаза.
Она держится обеими руками за грудь, чуть опустив голову, и тяжело дышит.
Я зашёл слишком далеко.
Во всех смыслах. Но, осознав это, не собираюсь уходить. Не сейчас. Не сегодня.
— Может…тебе стоит прилечь?
К моему удивлению, она тут же кивает, медленно направившись в сторону своей спальни. Я чувствую каменный стояк у себя в штанах и размышляю над тем, чтобы сходить в душ, но тут же меняю решение, потому что Джейд зовёт меня лечь рядом с ней.