Полночная страсть
Шрифт:
Она замолчала, шумно перевела дыхание и заговорила снова, зная, что Николас ее не слышит. Слова дарили ей утешение. Слова, которые она так и не успела произнести, пока яростно возводила преграды между собой и Николасом. Преграды, разрушившиеся в тот миг, когда Николас прикоснулся к ней.
«Пожалуйста, Господи, позволь ему жить, чтобы снова убедиться в ее любви».
В ее голосе звучала страсть:
— Ты победил. Победил давным-давно. Я сдаюсь, полностью, безоговорочно.
Опустившись на колени, Антония прижалась губами к губам Николаса. Он не ответил. Глухое отчаяние охватило ее. Николас всегда отвечал на ее поцелуи.
Безнадежность накрыла ее неодолимой темной волной, и тогда у Антонии вырвалось мучительное признание:
— Я люблю тебя, Николас. Я всегда буду любить тебя. Ты останешься в моем сердце навеки. — Ее голос упал до еле слышного шепота: — Благослови тебя Господь, мой дорогой. Да пребудет Он с тобой в жизни вечной.
Ответом ей было безмолвие.
Уткнувшись лицом Николасу в плечо, Антония заплакала, словно сердце ее разбилось на тысячу осколков.
Сознание постепенно возвращалось к Рейнло, а вместе с ним бурным потоком нахлынули чувства. Он ощутил на коже липкую влагу — слезы Антонии. Услышал ее рыдания. Ее пылающие губы касались его рук и лица.
Жестокая боль пронзила его бок, словно кто-то прижег плоть раскалённым докрасна железом. Николас медленно попытался пошевелить рукой. Движение разбередило рану, и у него вырвался мучительный стон.
Антония резко выпрямилась.
— Николас?
Антония вновь склонилась над ним. Легкое колыхание матраса вызвало новую вспышку боли. Тело словно проткнули копьем. Но Рейнло готов был вытерпеть любую муку, лишь бы Антония оставалась с ним.
Она произнесла сдавленным голосом:
— Я позову докторов.
Проклятие, Рейнло не желал видеть этих шарлатанов. Ему нужна была одна Антония. Больше всего на свете ему хотелось услышать вновь, что она его любит. Убедиться, что ее удивительное признание не было плодом его воспаленного воображения.
Слава Богу, Антония угадала его безмолвный протест и осталась.
Медленно, с усилием, словно пытаясь поднять одной рукой поваленный дуб, Рейнло открыл глаза. В полумраке комнаты он разглядел лицо Антонии. Мокрые щеки и опухшие от слез глаза. Никогда в жизни он не видел женщины прекраснее.
— П-п… — прошептал он, с трудом разлепив непослушные губы.
Антония не поняла его и поднялась, став для него невидимой. Николас был слишком слаб, чтобы повернуть голову ей вслед. Черт побери, его одолевало желание сжать Антонию в объятиях, но он не мог пошевелить даже мизинцем.
В углу комнаты звякнуло
— Николас, пожалуйста, не умирай, — надломленным голосом проговорила она, вытирая ему губы салфеткой.
— Как…
Глаза Антонии осветились чувством, похожим на любовь, и боль Рейнло немного утихла. Должно быть, эта женщина обладала волшебной силой.
— Мне пришлось сразиться с целым полчищем чудовищ, чтобы пробраться к тебе, дорогой.
— Не… — Николас замолчал, переводя дыхание. Рана тотчас напомнила о себе, ребра пронзила острая боль. — Умира…
— Если ты умрешь, я последую за тобой в царство теней.
В ее голосе слышалась непреклонная решимость, и Рейнло невольно вспомнил, как Антония угрожала ему пистолетом.
Неимоверным усилиём Рейнло вновь заставил себя заговорить:
— Любишь?..
В тусклом свете лампы он заметил, как лицо Антонии покрылось краской смущения. Пылающие щеки придали ей особую прелесть.
— Я люблю тебя, Николас Чаллонер, — произнесла Антония уверенно и твердо, без тени колебания.
Охваченный глубоким волнением, Николас закрыл глаза.
Рука Антонии стиснула его пальцы.
— Николас, клянусь, если ты задумал умереть, я сама тебя пристрелю.
«О, моя любимая девочка!»
Лицо Рейнло исказилось тревогой.
— Прости… — сорвалось с его губ.
Антония крепче сжала его ладонь. Николас почувствовал, как в тело вливается жизненная мощь, делая его стократ сильнее.
— Я прощаю тебя за похищение Касси. И понимаю, почему ты это сделал. Конечно, ты сбился с пути, но еще не поздно все исправить.
Рейнло рассмеялся бы, если бы мог. Сбился с пути? Да, пожалуй, можно и так взглянуть на его прегрешения. Своими словами Антония обратила его безрассудную, опасную жажду мести в мелкий проступок.
— Ты решилась прийти…
Антония пожала плечами:
— Я не могла позволить тебе умереть.
— Нет. — Последовала долгая пауза. Боль все сильнее вгрызалась Рейнло в бок. — Я буду жить.
У Николаса кружилась голова, мутная пелена застилала глаза. Слова отняли у него последние силы. И все же он хрипло прошептал напоследок:
— С тобой.
— Да!
Антония порывисто прижалась губами к его руке. Потом наклонилась и легко поцеловала Николаса в губы. Сердце его взволнованно замерло.