Полночное пробуждение
Шрифт:
Но у Древнего, за которым они охотились, таких возможностей не было. Если у его детей — П1 — кожа начинала краснеть и обгорать через десять минут пребывания на солнце, то Древнему с еще более чувствительными кожей и глазами нескольких секунд было достаточно, чтобы ослепнуть и превратиться в пепел. Солнечный удар рассматривался воинами как запасной вариант на случай, если отсечь Древнему голову не удастся.
При условии, что они вообще сумеют отыскать пещеру в этих негостеприимных горах.
Данте поднял голову и посмотрел
— Если в ближайшие полчаса мы ничего не найдем, нам лучше спуститься.
Чейз кивнул, он стоял рядом с Данте у входа в неглубокую пещеру, не привлекавшую внимание ничем, кроме старого кострища и груды пустых пивных бутылок.
— Возможно, мы отклонились от маршрута, — сказал Чейз. — Давайте разделимся, и пусть часть группы пройдет по дальнему хребту.
— Должно быть здесь, — сказал Данте. — Ты же видел рисунок на гобелене. Именно этот склон вышила Кассия. Мы стоим на том самом месте. Пещера где-то близко, уверяю тебя…
— Эй, Ди. — Николай присел на корточки на каменном выступе в нескольких ярдах выше входа в пещеру, — Рио с Андреасом нашли здесь еще один лаз. Очень узкий, но уходящий далеко вглубь. Не хочешь взглянуть?
Данте и Чейз быстро поднялись туда, где собрались все воины. То, что Нико назвал лазом, представляло собой вертикальную щель в скале. Довольно узкую, чтобы оставаться незаметной, но достаточно широкую, чтобы в нее мог боком протиснуться взрослый мужчина.
— Следы долота, — заметил Данте, проводя рукой по краю щели. — Хорошо отполированы влагой и ветром. Это должно быть здесь.
Шесть пар глаз сосредоточенно и серьезно смотрели на Данте, который отдал последние распоряжения и вытащил из ножен меч. Он собирался проверить, насколько глубок лаз и есть ли там что-нибудь интересное. Воины будут ждать его сигнала. Если он что-то обнаружит внутри, двое останутся у входа, а остальные последуют за ним.
Данте протиснулся в узкую щель, вглядываясь в кромешный мрак. По мере углубления острее пахло пометом летучих мышей и плесенью. Внутри было холодно и влажно. И очень тихо, никаких звуков, кроме тех, что производил сам Данте.
Постепенно лаз расширялся, пока не превратился в просторную пещеру.
Под ногами Данте что-то захрустело.
Вампир отлично видел в темноте, и то, что предстало взору Данте, заставило его похолодеть.
Боже правый!
Они разгадали тайну Драгоса. Сомнений не осталось. Данте стоял в пещере, служившей укрытием Древнему.
Данте не то что говорить — дышать не мог, когда остальные воины спустились в пещеру.
— Черт возьми! — едва слышно пробормотал один из них.
Рио шепотом молился на своем родном языке: «Помоги нам, Господи».
Тиган мутным взглядом посмотрел сквозь брешь в стеклянной крыше на небо.
О черт!
Он тут же опустил голову, не решаясь смотреть долго: даже слабый свет зари
Но сейчас он лежал прямо под проломом в крыше, и дым тонкими струйками потянулся вверх с открытых участков его тела. Лукан взвыл, ярость мгновенно изменила его облик: глаза вспыхнули янтарным пламенем, клыки вытянулись.
Миньон начал отступать, наконец осознав, с кем имеет дело. Лукан перекатился в темный угол и нажал на курок. Выстрел свалил Миньона, но не убил. Лукан еще раз нажал на курок, чтобы прикончить ублюдка.
Сухой щелчок — патронов в обойме не осталось.
Силы постепенно возвращались к Тигану. Но все же он не мог самостоятельно освободиться из сковывавших его цепей. Более того, он не был уверен, что ему следует это делать: «малина», которой его насильно накормили, проникла в каждую клеточку его тела и отравила ядом Кровожадности.
Тиган чувствовал, как жажда крови возрастала, требуя удовлетворения, становилась такой сильной, что он с трудом мог противостоять ей.
Он зарычал, когда Элиза подбежала к нему и попробовала освободить его руку.
— Черт возьми, отойди от меня! Убирайся отсюда! Уходи, пока есть возможность!
Но Элиза, словно не слыша его, продолжала попытки разомкнуть железный браслет на его запястье.
— Как же его снять, должен же быть способ.
Элиза обвела взглядом чердак в поисках подходящего инструмента.
— Элиза, черт побери!
Она бросилась к одному из мертвых Миньонов и вытащила из-под его тяжелого тела пистолет.
— Вот, возьми. — Она сунула пистолет в свободную руку Тигана. — Пожалуйста, разбей цепи, быстрее!
Тиган колебался, и Элиза выхватила у него пистолет:
— Если ты не можешь, я сама это сделаю!
Но в этот момент пистолет упал на пол, чьи-то невидимые руки отшвырнули Элизу на несколько ярдов. Она упала на разбитое стекло, воздух наполнился ароматами вереска и розы.
В дверях стоял Марек, в одной руке он держал меч, другую вытянул в сторону Элизы, усилием воли удерживая ее в неподвижности. Он, словно тисками, сжимал ей горло, так что она едва могла дышать.
— Тиган, ты чувствуешь запах ее крови? — с насмешкой спросил Марек. — По твоим глазам Отверженного я вижу, с какой ненасытной страстью ты жаждешь этой крови.
Лукан выхватил кинжал и метнул его в брата. Доля секунды потребовалась Мареку, чтобы мысленным приказом отклонить летевший в него клинок. Совершенно бесстрашно, посмеиваясь, Марек направился к окровавленному, обгоревшему Лукану.