Полночное свидание
Шрифт:
— Нет! — Отец был непреклонен. — Не женишься.
Поставив стакан на стол, он подошел к камину и, засунув руки в карманы, повернулся к сыну: — Рэндольф, тебе xорошо известно, что я один из богатейших людей в Алабаме… один из богатейших людей на всем Юге.
— Отец, пожалуйста… — начал Рэндольф.
— Если ты женишься на Сильвии Фэрмонт, то не получишь от меня и ломаного гроша. Я лишу тебя наследства так быстро, что ты даже не успеешь понять, что случилось. Тебе все ясно, молодой человек?
— Ты не сделаешь
— Сделаю. Ты мой единственный ребенок, Рэндольф. Моя единственная надежда на внуков. Моя единственная мечта о бессмертии. Неужели ты полагаешь, что я позволю тебе обзавестись кучей смуглых пиратских выродков?
— Господи, как ты можешь быть таким грубым? — Рэндольф удивленно покачал головой.
— Грубым? Нет. Я люблю тебя, Рэндольф, и я сколотил для тебя большое состояние. Для тебя и для тех поколений, которые будут после меня. — Мартин облокотился о каминную полку и спокойно сказал:
— С любовью приходят знание, понимание, близость. Я знаю тебя, Рэндольф. Ты не сможешь смириться с бедностью. Ты скорее оставишь девушку, чем откажешься от денег. Женщин можно найти всегда, а деньги имеет далеко не каждый. — Он повернулся и вышел из комнаты.
Золотые часы на камине пробили девять. Сильвия, нервничая, ходила по комнате. Рэндольф Бакстер обещал прийти на обед ровно в половине восьмого. Нана уже несколько раз заглядывала в столовую. Лицо Делилы выражало недовольство. Даже Эдвин Фэрмонт, сидевший на любимом парчовом диване Серины, то и дело поглядывая на часы.
Когда у дома остановилась карета, Сильвия, подбежав к окну, отогнула угол занавески и увидела выходившего из кареты Рэндольфа. Его волосы блестели в свете луны. Он рванул створку ворот, вошел во двор и захлопнул ее с такой силой, что закачался весь забор. Потом он споткнулся и чуть не упал.
Сильвия сразу заподозрила неладное. Опустив занавеску, она выскочила в коридор, распахнула тяжелую входную дверь и, увидев его взлохмаченные волосы, остекленевшие глаза и неровную походку, вскрикнула:
— Рэндольф! Что случилось?
Он стоял, злой и расстроенный, и смотрел на нее в упор. В холле появился Эдвин Фэрмонт.
— Что с тобой, сынок? — спросил он. — Что случилось?
— Я не могу жениться на тебе, — сказал Рэндольф, глядя на Сильвию.
— Но почему, Рэндольф? Я не понимаю.
Рэндольф ткнул в Сильвию пальцем, и его глаза наполнились слезами.
— Я, Рэндольф Бакстер, принадлежу к роду Бакстеров из Миссисипи. Я не женюсь на внебрачной дочери Жана Лаффита!
Глава 16
— Внебрачной дочери Лаффита? — потрясение повторила Сильвия. За ее спиной Эдвин Фэрмонт побледнел как смерть.
— Не притворяйся, будто ты потрясена, Сильвия. Это я
— Пожалуйста, Рэндольф, — взмолилась она. — Ты сам не знаешь, что говоришь, дорогой.
— Я? — Он сильнее сжал ее руку. Лицо его напряглось от боли и гнева.
— Немедленно отпусти мою дочь, Бакстер! — Эдвин Фэрмонт шагнул вперед и обнял Сильвию за талию.
Рэндольф громко рассмеялся и разжал руку.
— Вашу дочь, мистер Фэрмонт? Сомневаюсь. Она даже…
— Хватит! Немедленно покиньте мой дом, молодой человек!
Сильвия продолжала недоуменно смотреть на Рэндольфа. Его слова еще не дошли до ее сознания, но она видела, что он ужасно расстроен, и решила ему помочь. Вырвавшись из рук отца, она схватила Рэндольфа за лацканы сюртука.
— Что ты говоришь, Рэндольф? Что заставило тебя вести себя подобным образом? Случилось что-то плохое?
— Плохое? — прогремел он. — Все ужасно плохо! — Он схватил Сильвию за руки. — Ты погубила мою жизнь.
— Каким образом? Ты говоришь глупости, Рэндольф. Какое отношение имеет к нам покойный пират из Нового Орлеана?
— Не к нам, Сильвия. К тебе. Этот человек был твоим…
— Будь ты проклят, Бакстер! — гневно прервал его Эдвин Фэрмонт. — Немедленно убирайся из моего дома!
— Но, папа, он… я… — Сильвия еще крепче вцепилась в Рэндольфа. Внезапно она задрожала и пошатнулась. — Рэндольф, здесь какая-то чудовищная ошибка. — Она попыталась улыбнуться. — Это же абсурд! Неужели ты этого не понимаешь? — Она бросила взволнованный взгляд на Эдвина Фэрмонта. — Скажи ему, что он ошибается, папа. Скажи ему, что у нас нет ничего общего с Жаном Лаффитом. Скажи ему, что ты мой единственный отец!
Выражение страдания в голубых глазах Эдвина Фэрмонта напугало ее больше, чем все, что сказал Рэндольф. В них она прочитала правду.
— Да, мистер Фэрмонт, скажите ей. Какая же ты актриса, Сильвия! — процедил Рэндольф сквозь зубы. — Уж ты-то хорошо знаешь, что этот человек тебе не отец. Ты обманула мое доверие. Ты заставила меня поверить, что у тебя безупречная родословная, в то время как ты… О, будь ты проклята, будь ты проклята! — Он грубо притянул ее к себе, крепко поцеловал и оттолкнул.
Сильвия была настолько ошеломлена, что не могла произнести ни слова. Рэндольф Бакстер стремительно выбежал из дома, сел в карету и исчез. Исчез из ее жизни.
— Это правда? — спросила Сильвия, повернувшись к Эдвину Фэрмонту.
— О, дорогая… — Эдвин замолчал и схватился рукой за сердце. — Сильвия, Сильвия…
— Пожалуйста, расскажи мне все…
Обняв Сильвию за талию, Эдвин привел ее в гостиную и усадил на диван. Затем налил в стакан немного бренди и заставил ее сделать глоток. Сев с ней рядом, он, тяжело вздохнув, начал свой рассказ: