Полночное свидание
Шрифт:
— Сколько раз я пыталась рассказать тебе последние новости, и как ты на это реагировал? Распекал меня. Недоверчиво качал головой. Смотрел на меня со скучающим видом.
— Господи, Белл, какого черта ты тянешь?
— Не выражайся в моем доме, молодой человек. Я не посмотрю, что ты герой, и…
— Пожалуйста. — Хилтону захотелось взять бабушку за плечи и встряхнуть. — Обещаю не ругаться, только расскажи мне о Сильвии.
— Это случилось несколько лет назад, Хилтон. Ты тогда уехал во Флориду. Сильвия и молодой Бакстер должны были пожениться, но умерла ее
— Жана Лаффита? — ошеломленно повторил Хилтон.
— Да. Когда молодой Бакстер узнал об этом, он отказался жениться на ней. Эдвин Фэрмонт вызвал его на дуэль, и мальчишка застрелил его.
Потрясенный Хилтон смотрел на бабушку, а она тем временем продолжала:
— Кажется, какой-то священник, лишенный духовного сана, знал о происхождении девочки и годами шантажировал Фэрмонтов. Из-за него Эдвин Фэрмонт оказался банкротом и умер, не успев расплатиться с долгами. Бедная девочка лишилась своего возлюбленного, осталась без родителей и средств к существованию. И вдобавок ко всему все друзья от нее отвернулись.
— Господи! — воскликнул Хилтон, хватаясь за сердце. — На что же она существует? Кто о ней заботится?
— Никто. Мне рассказывали, что она работает в какой-то мелочной лавке в порту, и сделала ее весьма прибыльным предприятием. Мне кажется, у нее есть способности к бизнесу и деловая хватка. Наверное, она унаследовала все это от негодяя Лаффита. Он был тот еще человек, скажу я тебе. Каждый раз, когда мы с твоим дедушкой приезжали в Новый Орлеан, я видела этого красивого корсара в компании самых влиятельных людей. Я вспоминаю, как один раз…
— Белл, — перебил бабушку Хилтон, — кому принадлежит лавка? Где это?
— Спенсеру. Джону Спенсеру. Это где-то в порту. А что?
— Я собираюсь увидеться с ней, Белл. — Хилтон улыбнулся, и его глаза заблестели.
— Хилтон, я ничего не имею против Сильвии Фэрмонт, но я думаю, что с твоей стороны будет глупо навещать ее. Говорят, она уже не такая порядочная молодая леди, какой была раньше. Она водит дружбу с грузчиками, самыми грубыми людьми в порту. Известно, что она заходит в винные лавки, и многие проститутки с Уотер-стрит зовут ее по имени, настолько она дружна с ними. Она живет в маленьком домике недалеко отсюда. Рассказывают, что вместе с ней в доме живет огромный негр.
— Ее новые друзья оказались более человечными людьми, чем те, которые отвернулись от нее, — сказал Хилтон, вставая. — Белл, разбуди меня не позже девяти часов. Я собираюсь повидаться с Сильвией.
— Не уходи. Мне теперь все равно не заснуть, так что расскажи мне о индейцах. За что ты получил звание капитана? Я хочу знать, как ты провел эти два с половиной года.
— Нечего рассказывать, Белл, — хмуро ответил Хилтон и вышел из спальни.
Ровно в девять часов в дверь комнаты Хилтона постучали, но он к этому времени уже проснулся от сильного озноба. Джаспер со счастливой
— Рад снова видеть вас, хозяин, — сказал он, подходя к кровати. Но тут улыбка исчезла с его лица. — Мой мальчик заболел! — испуганно вскрикнул он. Быстро поставив поднос с завтраком на ночной столик, он дотронулся до лба Хилтона.
— Привет, Джас, — произнес Хилтон, стуча зубами. — Я, кажется, простудился.
— Да у вас жар! — Слуга укрыл Хилтона стеганым одеялом. — Я позову миз Белл.
Через несколько минут бабушка ворвалась в залитую солнцем комнату и склонилась над внуком.
— Дорогой! — вскричала она взволнованно, откидывая с его лба мокрые от пота волосы. — Что с тобой?
— Не надо беспокоиться, Белл. Я подхватил малярию в болотах Флориды, и время от времени она дает о себе знать.
— Принеси стеганые одеяла, Джаспер! — распорядилась Белл. — Сейчас мы тебя согреем, Хилтон, — улыбнулась она внуку.
Хилтона, несмотря на три теплых одеяла, почти весь жаркий летний день сотрясала дрожь. Лишь к вечеру ему полегчало. Открыв глаза, он увидел бабушку, сидевшую около его постели, и Джаспера, стоящего у окна.
— Белл, попроси повара сварить мне рис, — сказал Хилтон, и бабушка немедленно поднялась.
— Все, что захочешь, мой ангел. — Белл вытерла носовым платком его мокрый лоб.
— Рис — это все, что я хочу. — Бабушка кивнула и ушла. — Джас, будь добр, приготовь мне ванну.
— Бегу. Ванна поможет моему мальчику. — Старый слуга вышел из комнаты.
Сильвия была в кладовой и не слышала, как прозвенел колокольчик, и открылась дверь. Она вернулась в зал и, усевшись на высокий стул, стоящий у прилавка, начала просматривать каталог, не подозревая, что в помещении она не одна.
Мужчина старался не шевелиться, чтобы она не услышала его, и был благодарен судьбе за то, что мог смотреть на нее, пока она не заметила его присутствия.
Какая же она красавица! Ее длинные густые волосы были зачесаны в высокую прическу, из которой выбивались отдельные локоны, падая ей на лицо и шею. Прикусив губу, она листала страницы каталога. На ее левой щеке, как раз под густыми ресницами, темнело небольшое чернильное пятнышко. На ней было простое платье из набивного ситца в розовые и белые цветочки. Лиф платья застегивался до самого подбородка, но она из-за жары расстегнула несколько верхних пуговиц, и время от времени обмахивала лицо веером. Капли пота покрывали шею, и от этого ее золотистая кожа блестела.
У него перехватило дыхание. Таких женщин он никогда еще не видел, и он желал ее с такой страстью, что у него подгибались колени.
— Сильвия, — позвал он, подходя к ней.
Она посмотрела на него, вздрогнула, и каталог упал на пол.
— Рэндольф!
— Да, это я, — сказал он заплетающимся языком.
— Что ты здесь делаешь? — Она вскочила со стула и вышла из-за прилавка. — Ты должен был сегодня отправиться в путешествие!
— Я увидел тебя — и остался. Джинджер уехала без меня. — Он подошел еще ближе.