Полночные тайны
Шрифт:
– Эй? – шепотом окликает она.
Я тяну Олли вверх, и мы проплываем над головой Рейчел, поджав ноги, чтобы не задеть ее. Она смотрит вверх, но с опозданием на пару мгновений, и мы опускаемся на пол достаточно далеко, чтобы она нас уже не слышала. Последнее, что я вижу, когда Олли тащит меня к главному входу в архив, – это то, что Рейчел вернулась к своему занятию.
– Что она там делала? – говорит Олли, когда мы уже едем на Лэм и Балиусе через сад и перелетаем через
Я не отвечаю. Меня грызет беспокойство. Рейчел изучала Иммрал, она явно занималась этим достаточно давно, раз ее не удивили пустые страницы в книге. Это значит, что она, возможно, искала что-то связанное с Олли и мной… Или она хотела найти способ самостоятельно сокрушить Мидраута? Она что, не верила, что у меня хватит сил противостоять ему? То есть у меня их действительно мало, мы все это знаем, но обнаружить, что некто, кто, как ты думал, поддерживает тебя, не слишком в тебя верит… ну, это было точно удар кулаком в зубы.
– Куда важнее другое, – продолжает Олли. – Мы-то сами ничегошеньки полезного не нашли насчет Экскалибура.
– Ну, вроде как нашли, – возражаю я. – Мы выяснили, что со всеми теми записями что-то случилось. До того, как пришла Рейчел, ты ведь сказал, что ощущаешь там что-то?
– Недостаточно для того, чтобы действительно понять, что произошло, – качает головой Олли. – Там много гнева. Может быть, если бы у меня было больше времени, я смог бы прочитать воспоминания на тех страницах, но…
Мы уже видим остальных бедеверов. Кто-то из аптекарей занимается раной на плече Линнеи. По другую сторону дороги сразу несколько аптекарей хлопочут около Самсона, а тот держится за голову. Брендон перевязывает серьезный порез на ноге лошади Самсона.
– Что случилось?! – кричу я, спрыгивая на землю и подбегая к ним.
Вокруг не видно никаких пострадавших сновидцев, и я не чувствую недавней активности инспайров.
– Ее спроси, – шипит Майлос, показывая на Линнею.
– Что? – спрашивает Олли, подходя к ней. – Что происходит?
– Я все видел, – говорит Брендон, и его всегда радостное лицо теперь выглядит мрачным. – Линнея скакала рядом с Самсоном, а потом вдруг просто потянулась к нему и попыталась ударить ножом по голове.
– Да все в порядке, – говорит Самсон, хотя кровь, льющаяся из его раны, предполагает нечто противоположное. – А Линнея в порядке?
– Да с чего ты о ней заботишься? – сердится Вьен.
– Ферн! – окликает меня Олли. – Ты нужна здесь.
Я подхожу к нему и Линнее. Она пустыми глазами смотрит прямо перед собой, пока аптекарь смазывает место, где Неризан обожгло поводом, за который та дернула, чтобы оттащить Линнею от Самсона. Олли положил одну руку ей на предплечье, а другую протягивает ко
Один голос. Один голос. Один голос.
Я отшатываюсь. Название политической партии Мидраута, которое произносит его собственный тихий, уверенный голос. Он пронизывает вибрациями все тело Линнеи, проникая в кости, в мозг.
– Нет, – шепчу я. – Он не может…
Я мимо Олли тянусь к Линнее, сжимаю плечи рыцаря. Я не слишком хорошо знаю Линнею – это просто обычное знакомство тех, кто по ночам убивает кошмары, – но она прежде никогда не проявляла никаких признаков подчинения Мидрауту. Она дружила с Райфом и Эмори, убитыми в прошлом году. Я вообще не могу вообразить, чтобы Линнея добровольно присоединилась к Мидрауту. Я посылаю в нее мой Иммрал в поисках источника голоса.
Некий вкус – металлический, бензиновый, – наполняет мой рот. Если у меня и оставались еще сомнения, теперь их нет – это дело рук Мидраута. Я посылаю свои мысли в вены Линнеи, следуя за пульсацией этих слов, гимном звучащих в ее душе. Да, и в ее сердце, и в ее груди, и в шее, и…
– Это в ушах, – говорю я. – Прямо внутри них.
Когда я отхожу от Линнеи, один аптекарь достает из своей сумки фонарик и заглядывает ей в ухо.
– Ты права, – говорит он. – Там что-то есть.
Он с помощью пинцета вытаскивает из уха нечто клиновидное. Я не поняла, что это такое, глядя на штуковину, – могла лишь сказать, что это и есть источник звука.
– Думаю… – шепчет аптекарь. – Да. Можете позвать сюда вон того венеура, пожалуйста?
Олли оглядывается.
– Эй, Брендон!
– Что такое? – на ходу спрашивает тот, спеша к нам через дорогу.
– Тебе подарочек. – И аптекарь показывает некое насекомое.
Это таракан или что-то на него похожее, вот только этот таракан обладает особым хоботком, устроенным так, чтобы проникнуть сквозь барабанную перепонку и влезть прямо в голову Линнеи.
– Ух! – выдыхает Олли, и это отражает то, что думают все.
А я наблюдаю за Линнеей. В ее пустой взгляд возвращается мысль.
Сначала она сбита с толку.
– Что случилось? У меня что-то запуталось в волосах, а потом…
– К нему что-то прицеплено, – говорит аптекарь, когда они с Брендоном рассматривают тварь.
Мы все наклоняемся поближе, чтобы посмотреть.
В животе жука просверлена дырочка. Из нее тихо раздается: «Один голос. Один голос. Один голос…» Механический оратор, связанный с инспайром, который управляет тараканом, наделяя его единственной целью, соединенный с его формой.
– Что же он с тобой сделал, несчастное существо? – сокрушается Брендон.