Полночные узы

Эдриан Лара

Он начал спасать животных, которых хозяева содержали в ужасных условиях, и если законные способы освобождения оказывались малоэффективными, то он попросту похищал несчастных питомцев. Привыкнув балансировать на грани закона, Бен с легкостью решился на торговлю наркотиками. В конце концов, что преступного в том, чтобы продавать практически безобидные стимуляторы взрослым, отвечающим за свои поступки людям? Мероприятия по спасению животных требовали затрат, а Бену было что предложить клубным завсегдатаям. Эти препараты они могли купить у любого дилера,

так почему не у него?

К сожалению, Тесс смотрела на его деятельность иначе. Узнав, чем он занимается, она разорвала с ним отношения. Бен поклялся, что ради Тесс покончит с сомнительными делами, так он и поступил, но в начале лета к нему явился его нынешний покровитель с толстой пачкой наличных.

До сегодняшнего дня Бен не понимал, почему производству «малины» уделялось такое внимание. Будь то экстези или бутират — все ясно, но «малина»? Бен сам придумал формулу этого легкого наркотика и вначале испытал его на себе. «Малина» Действовала чуть сильнее любого тонизирующего напитка с кофеином, стимулировала аппетит и делала человека более раскрепощенным.

Эффект был почти мгновенным, но кратковременным — примерно за час все улетучивалось. Наркотик казался таким безобидным, что Бен никак не мог понять, почему за его изготовление и распространение ему так фантастически платят.

После того, что случилось сегодня ночью в клубе, щедрые вознаграждения, разумеется, прекратятся, и это понятно.

Бен должен связаться со своим покровителем и сообщить об ужасном инциденте, свидетелем которого он стал. Босс должен знать о странном действии «малины». Естественно, он согласится немедленно прекратить ее производство.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Данте шел на звук разговора, доносившегося из зала, который находился на первом этаже особняка и предназначался для официальных обедов. Они с Чейзом вернулись несколько минут назад, завершив зачистку клуба и прилежащих территорий. Чейз спустился в лабораторию, чтобы доложить в Темную Гавань о результатах ночного патрулирования. Данте тоже предстояло отчитаться, и он сомневался, что удостоится похвалы грозного главы Ордена.

Данте остановился на пороге зала, освещенного свечами. Лукан сидел за длинным, изысканно накрытым столом. Воин выглядел так, словно сам только что вернулся с ночного патрулирования: под черной кожаной курткой поблескивало оружие, что придавало П1 еще более суровый вид.

Но его Подругу по Крови, казалось, это нисколько не смущало. Габриэлла устроилась у Лукана на коленях, трогательно склонив голову ему на плечо. Она что-то сказала сидевшим напротив Гидеону и его Подруге по Крови Саванне. Все засмеялись, включая Лукана, хотя до появления в бункере Габриэллы невозможно было даже представить, что у него есть чувство юмора. Улыбаясь, он с нежностью гладил ее длинные, с рыжеватым отливом волосы. Эта ласка стала привычной за те несколько месяцев, что они были связаны узами крови. Но до этого Лукан изрядно помучил свою подругу.

Гидеон и Саванна тоже казались по

уши влюбленной парой. Данте никогда не сомневался в этом, но ни разу за все тридцать с лишним лет, что они были вместе, не присматривался к их отношениям. Сидя рядом, они держались за руки, большой палец Гидеона рассеянно гладил длинные пальцы Саванны. Глазами цвета темного какао она ласково смотрела на Гидеона, и в ее взгляде читалось счастье оттого, что она рядом со своим возлюбленным.

«Так вот что значит быть парой, связанной узами крови, — подумал Данте. — Именно от этого я долгие годы бежал?»

Эта мысль поразила его. Он давно забыл, что такое настоящая любовь, перестал замечать ее проявления. Родители Данте испытывали друг к другу глубокие чувства. Они являлись для него идеальной парой. О таких отношениях он даже мечтать не смел. О чем мечтать и на что надеяться, если смерть в любой момент может отнять все? Данте не хотел страдать или причинять страдания своей подруге.

Он смотрел на пары, сидящие в зале, пораженный царившей здесь атмосферой любви — глубокой и преданной, что лежит в основе семьи. Его охватило столь сильное смятение, что захотелось сбежать и вернуться позже, вместе с остальными воинами, когда те завершат патрулирование.

— Ты там всю ночь собираешься стоять или все же подойдешь к столу?

«Черт».

Уйти незамеченным не удалось. Лукан, один из сильнейших вампиров Рода, возможно, уже давно почувствовал его присутствие.

— Что случилось? — спросил он, когда Данте неохотно приблизился. — Возникли проблемы?

— К сожалению, я принес плохие новости. — Данте засунул руки в карманы куртки и оперся плечом о стену. — Сегодня мы с Гарвардом получили билеты в первый ряд и наблюдали, что «малина» делает с вампиром. Парень из Темной Гавани, по всей видимости, принял слишком большую дозу, прямо в клубе превратился в Отверженного и набросился на женщину, собираясь разорвать ей горло на глазах у пары сотен людей.

— Господи, — сквозь зубы прошипел Лукан.

Габриэлла соскользнула с его коленей, и Лукан тяжелой поступью принялся мерить гостиную.

— Тебе удалось предотвратить трагедию?

Данте кивнул:

— Я успел оторвать его от женщины, прежде чем он впился в нее клыками. Но парень был в ужасном состоянии. Он превратился в Отверженного за долю секунды. Когда я вытащил его на улицу, спасти парня было уже нельзя. Пришлось испепелить его на месте.

— Какой ужас! — Тонкие брови Габриэллы сошлись на переносице.

Саванна кивнула на рану Данте, которая только недавно перестала кровоточить.

— Ты в порядке? — спросила она. — Похоже, твоя куртка и плечо нуждаются в штопке.

Данте передернул плечами, ощущая неловкость от проявленного к нему женского внимания.

— Я в норме. А вот Гарвард в легком шоке. Я приказал ему догнать наркодилера, но он вернулся раньше, чем я закончил свою работу. Я думал, он сорвется, глядя, как разлагается тело Отверженного, но ничего, он выдержал.