Полночные узы

Эдриан Лара

— Мы познакомились года два назад, это было связано с моей ветеринарной клиникой. Он стал для меня хорошим другом.

Данте ничего не ответил. Впереди засеребрились воды Чарльз-ривер, по ее берегу Тесс особенно любила гулять. Она пошла впереди, пересекла улицу и направилась вдоль реки по мощеной извилистой дорожке.

— Ты не очень веришь в это, — сказал Данте, когда они спустились почти к самой воде, темной, подернутой рябью. — Ты говоришь «хороший друг» но обманываешь не только меня, но и себя.

Тесс

нахмурилась:

— Как ты можешь решать, во что я верю, а во что нет? Ты ничего обо мне не знаешь.

— Скажи мне, что я не прав.

Тесс начала убеждать Данте, что он ошибается, но его пристальный взгляд словно прожигал ее насквозь. Он знал. Господи, откуда это чувство, что она как-то связана с ним? Откуда ощущение, что он читает ее мысли? Так было с первой минуты их встречи в музее.

— Тогда на выставке… — ее голос прозвучал совсем тихо, — ты поцеловал меня.

— Да.

— А потом исчез, не сказав ни слова.

— Обстоятельства. Если бы не они, то поцелуем дело не закончилось бы.

— Но там же было так много людей?!

Данте этого не отрицал, его чувственные губы застыли в воспламеняющей кровь полуулыбке, и Тесс тряхнула головой, желая избавиться от этого наваждения.

— Я даже не понимаю, как могла допустить такое.

— Ты жалеешь об этом?

— Какое это имеет значение?

Тесс ускорила шаг, отрываясь от Данте.

— Ты опять от меня убегаешь, Тесс.

— Я не убегаю!

То, с каким испугом она это выкрикнула, поразило саму Тесс. Она действительно бежала, ноги пытались унести ее как можно дальше от Данте, хотя Тесс тянуло к нему, как магнитом. Усилием воли она заставила себя остановиться и стояла так, пока Данте не подошел и не развернул ее лицом к себе.

— Мы все от чего-то бежим, Тесс.

Она усмехнулась:

— И даже ты?

— И даже я. — Данте перевел взгляд на воду. — Ты хочешь знать правду? — Он снова пристально посмотрел ей в глаза. — Я бегу всю свою жизнь, дольше, чем ты можешь себе представить.

Тесс удивилась. Конечно, она почти ничего не знала о нем, но если бы ее попросили охарактеризовать Данте одним словом, она назвала бы его «бесстрашным». Тесс даже вообразить не могла, что этот абсолютно уверенный в себе мужчина хоть на секунду может утратить самообладание.

— От чего, Данте?

— От смерти. — Он помолчал, задумавшись. — Иногда мне кажется, что если я буду все время двигаться и не позволю надежде или еще какой-нибудь глупости заставить меня замедлить шаг, то, может быть… — Он шумно выдохнул и чертыхнулся. — Я не уверен, что можно обмануть судьбу, как бы далеко и как бы быстро ты ни убегал.

Тесс задумалась о себе, о прошлом, которое много лет преследовало ее. Все эти годы она пыталась убежать от него, но безуспешно. Оно омрачало

все принятые ею решения, не позволяя начать жизнь с чистого листа. Тесс казалось, что ей никогда не удастся освободиться от этого проклятия.

— О чем ты думаешь, Тесс? От чего бежишь?

Она не ответила, разрываясь между желанием сохранить тайну и искушением разделить тяжесть ноши с человеком, который, возможно, не осудит ее и даже простит, а если нет, то хотя бы поймет.

— Хорошо, — тихо сказал Данте, — не хочешь говорить, не надо. Давай найдем скамейку и сядем, чтобы ты смогла наконец дать волю своим маленьким слабостям. Не желаю, чтобы обо мне говорили, будто я лишаю женщин сладкого.

Данте наблюдал, как Тесс ела политое карамелью брауни, она делала это с таким удовольствием, что оно невольно передавалось и Данте. Тесс предложила ему кусочек, и хотя вампиры не могли переваривать грубую пищу людей, он все же согласился откусить карамельно-шоколадное лакомство, только чтобы слиться с Тесс в ее неподдельном наслаждении. Выдавив улыбку, Данте с отвращением проглотил вязкую субстанцию.

— Вкусно, правда? — Тесс облизала испачканные шоколадом пальцы.

— Восхитительно, — ответил Данте, испытывая голод совершенно иного рода.

— Хочешь еще?

— Нет, — покачал головой Данте, немного отстраняясь. — Теперь это все твое.

Тесс разделалась с брауни и допила кофе. Когда она встала, чтобы выбросить в урну пакет и пустой стакан, ее отвлек какой-то пожилой мужчина, выгуливавший на поводке двух собак. Тесс что-то сказала ему и присела на корточки, позволяя собакам кинуться на нее в дружеском порыве.

Данте наблюдал, как Тесс смеялась, общаясь с возбужденно суетившимися собаками. Ее настороженность, с которой он безуспешно боролся, мгновенно исчезла, и он увидел настоящую Тесс, без страха и недоверия.

Она была великолепной, и Данте даже почувствовал зависть к собакам, на которых изливалось ее искреннее расположение.

Он подошел к ним и кивнул мужчине, который уже натянул поводок, намереваясь продолжить прогулку. Тесс выпрямилась, широко улыбаясь и глядя вслед собакам, весело бежавшим за хозяином.

— Ты умеешь ладить с животными.

— Это моя работа, — сказала Тесс, словно извиняясь за свою улыбку.

— Видно, что ты хороший ветеринар.

— Мне нравится лечить животных. Я чувствую себя… нужной.

— Возможно, и мне потребуется твоя помощь.

Тесс повернула голову и посмотрела на него:

— У тебя есть собака?

Данте следовало ответить «нет», но у него перед глазами все еще стоял образ счастливой Тесс, играющей с двумя смешными пушистыми существами, и ему очень хотелось самому доставить ей подобную радость.