Полночные узы
Шрифт:
Данте удивился, почувствовав на своем плече маленькую женскую руку.
— Ты должен все ей рассказать, Данте. Не откладывай. Не бойся довериться ей, она оценит твою искренность, даже если не сразу сможет принять то, что ты ей сообщишь.
— Да, она должна знать правду, — согласился Данте.
Он был благодарен Габриэлле за участие и разумный совет. Она делилась собственным опытом. Всего несколько месяцев назад она сама узнала от Лукана ошеломляющую правду. И хотя сейчас они были неразлучны и оба светились любовью, им пришлось пройти нелегкий путь к счастью. Никто из воинов не знал
Саванна подошла ближе и сказала:
— После того как промоешь раны, смажь их вот этой мазью. Вместе с твоей кровью она ускорит заживление, и шрамы будут менее заметны.
— Хорошо. — Данте взял протянутый пузырек мази домашнего приготовления и поставил его на тумбочку у кровати. — Спасибо. Спасибо за участие.
Женщины понимающе улыбнулись ему.
— Не думаю, что ей это пригодится. — Саванна нагнулась, чтобы собрать с пола одежду Тесс. Едва ее пальцы коснулись одежды, как лицо исказилось, Саванна вздрогнула и закрыла глаза. Ее дыхание на мгновение замерло, затем она выдохнула резко и прерывисто. — Господи, бедняжка. Как жестоко. Ты знаешь, что она была на волосок от смерти?
Данте кивнул:
— Знаю.
— Они почти выпили ее, когда ты… — Саванна замолчала. — Ты спас ее, и это — главное, — закончила она, пытаясь скрыть волнение, которое вызвали у нее подробности нападения на Тесс — она только что считала их с одежды. — Данте, если тебе что-нибудь понадобится, скажи нам. Мы с Габриэллой сделаем все, чтобы помочь тебе.
Данте кивнул, продолжая вытирать кровь с тела Тесс. Он слышал, как женщины ушли и оставили его наедине с Подругой по Крови. Он не знал, как долго обмывал ее раны, возможно, несколько часов. Наконец Данте закончил и, устроив ее поудобнее, сам вытянулся рядом. Он лежал и смотрел на Тесс, искренне надеясь, что очень скоро она откроет глаза.
Мысли кружились в голове. Он думал о том, что скажет, когда Тесс придет в себя. Он скажет, что хочет, чтобы она всегда была в безопасности и чувствовала себя счастливой. Чтобы она жила вечно. С ним или без него — это как она сама решит. Он будет заботиться о ней, пока сможет, если… вернее, пока смерть не настигнет его. Но и потом Тесс останется под защитой Рода.
Господи, он что, действительно думает о будущем?
Строит какие-то планы?
Это ошеломило Данте: на протяжении столетий жил одним днем, для него не существовало «завтра», он привык к мысли, что в любую минуту может погибнуть, и потому никогда не думал о будущем. И вдруг одна-единственная женщина все перевернула в его жизни. Нет, конечно, он продолжал верить, что смерть подстерегает его где-то рядом, — видение не обманывало его, как не обманывало и его мать, — но неожиданно у него появилось сомнение.
Тесс пробудила в нем желание жить, каждую минуту проводить с ней. Скоро она придет в себя, и он расскажет ей о своих чувствах, о том, что она значит для него, и о кровных узах, которые связывают их.
Сколько времени нужно для того, чтобы его кровь поступила в каждую клеточку ее тела и начался провес восстановления? И какое количество крови необходимо? По дороге в бункер Тесс проглотила всего несколько
Данте взял с тумбочки кинжал, сделал надрез на запястье и приложил свежую рану к губам Тесс, но она оставалась безучастной, струйка крови стекала мимо рта на подбородок. Данте громко выругался.
— Ну давай же, ангел, пей. — Он погладил Тесс по холодной щеке, убрал со лба прядь волос. — Пожалуйста, живи, Тесс… пей и живи.
У приоткрытой двери спальни кто-то смущенно кашлянул.
— Прости, дверь… э-э… была открыта.
Чейз. Черт его дери. Меньше всего Данте хотел видеть именно его. Воин был слишком занят Тесс — и своими чувствами, — чтобы отвлекаться на посторонних, тем более если этим посторонним был бывший агент. Данте полагал, что, получив хорошую взбучку от Лукана, этот ублюдок давно уже убрался в Темную Гавань. Или Лукан оставил Данте привилегию вздрючить агента?
— Убирайся, — прорычал Данте.
— Она пьет?
Данте усмехнулся:
— Ты что, Гарвард, не понял, что я тебе сказал? Мне не нужны зрители. И тебя я не хочу видеть.
Он снова прижал руку к губам Тесс, чуть раздвинув их пальцами в надежде, что несколько капель попадут ей в рот и она их проглотит. Но Тесс не проглотила. У Данте защипало глаза.
— Черт, — пробормотал он и вытер мокрую щеку о плечо. Его охватили растерянность и отчаяние.
Данте услышал за спиной шаги, Чейз подошел к кровати и протянул руку:
— Приподними ей голову, вот…
— Не прикасайся к ней!
Данте не узнал собственный голос — столько в нем было злости. Он повернул голову и встретился взглядом с Чейзом, в одно мгновение его клыки удлинились, а глаза вспыхнули янтарным огнем. Данте готов был защищать Тесс, и даже смерть не могла остановить его, и Чейз это понял.
Он отступил, примирительно поднимая руки:
— Прости, я не собирался тревожить ее. Я только хотел помочь. И извиниться.
— Не стоит. — Данте повернулся к Тесс, он чувствовал себя несчастным и очень хотел остаться один. — Мне от тебя ничего не нужно, Гарвард. Просто убирайся.
Надолго воцарилась тишина. Данте надеялся, что агент наконец-то ушел. Но нет.
— Данте, я понимаю, что ты чувствуешь.
— Неужели?
— Да, я думаю, теперь я понимаю значительно больше, чем раньше.
— Я рад за тебя. Чертовски рад, бывший агент Чейз. Отметь это в своем рапорте, может быть, твои друзья в Темной Гавани дадут тебе медаль в качестве признания твоих доблестных заслуг. Гарвард наконец-то чему-то научился.
Вампир сухо, но не злобно рассмеялся.
— Черт, я все понимаю. Я вам солгал. Я преследовал собственные, эгоистичные цели. Признаю, я был неправ. И я хочу, чтобы вы об этом знали, особенно ты, Данте. Я сожалею о том, что сделал.
Сердце Данте учащенно билось от страха за жизнь Тесс и от злости на Чейза, но он не набросился на агента, как ему того хотелось. Он слышал в его голосе раскаяние и смирение, что самому Данте было незнакомо, пока в его жизни не появилась Тесс.
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Сказать честно? Я вижу, как ты искренне заботишься об этой женщине. Волнуешься и боишься ее потерять. И делаешь все, чтобы спасти ее.