Полночный пепел

Эдриан Лара

Наблюдая за Древним из обсервационной, находившейся высоко над клеткой, на безопасном расстоянии, Вильгельм Рот едва сдерживал бешенство, вызванное простым, но обрушившимся на него неожиданно фактом. Его Подруга по Крови изменила ему с Андреасом Райхеном. Он почувствовал это в тот самый момент, когда клыки Райхена впились ей в горло. Предательство ядовитой кислотой ощущалось на языке. Как заключенному в клетку Древнему, Роту хотелось взреветь от ярости и желания убить обоих. Но он вынужден был держать себя в руках.

Он

чувствовал терзания Клер, ее смятение и отчаяние — все ее эмоции пульсировали в его крови. То, что она до сих пор испытывает чувства к Райхену, Рота не удивило. Все эти годы Клер старательно пыталась забыть своего возлюбленного, но ее воля была слабой, а кровь легко выдала истинные чувства. Рот знал, что Клер его не любит, но это его заботило мало — любовь, как нечто ненадежное, переменчивое, он никогда не принимал во внимание. Он ценил иное — амбиции и напористость, победу и обладание. Вот это он ценил по-настоящему.

А Клер… Клер жалкая неудачница.

— Уже двадцать один день Древний отказывается принимать пищу, — сказал стоявший рядом с Ротом вампир.

Драгош. Но он никогда и нигде не появлялся под своим настоящим именем, скрывался под разными вымышленными с того момента, как Рот влился в ряды сторонников планируемой им революции. Вернее, «эволюции», как Драгош ее называл, поскольку намеревался положить конец существованию Рода в безвестности, сделать вампиров правящей расой, доминирующей над людьми, И во главе этого нового миропорядка встанет сам Драгош и несколько его ближайших помощников.

— Такое длительное воздержание от пищи причиняет ему страдания, — продолжал Драгош, — но еще несколько дней голодания, и его физиологические функции снизятся до нужного нам уровня. Мы постоянно вводим ему седативные препараты, чтобы ускорить этот процесс, но, к сожалению, в случае с этим существом только время оказывается наиболее действенным методом. Не слишком ли я вас утомил своими разговорами, герр Рот?

Рот усилием воли прервал раздраженное блуждание мыслей и склонил голову в знак глубокого уважения к своему могущественному босу:

— Ни в коей мере, сир.

Вызвать неудовольствие Драгоша было равносильно самоубийству. Но сейчас, судя по его тону, он был доволен и исполнен энтузиазма.

— Вы начинаете меня беспокоить, герр Рот. Кажется, в последнее время ваши личные неприятности отвлекают ваше внимание от более важных дел.

Подавляя раздражение, Рот еще ниже склонил голову:

— Нет, сир, от этих дел меня ничто не может отвлечь.

Драгош знал, что две резиденции Рота — Темная Гавань в Гамбурге и загородный дом — уничтожены огнем, что его подруга подверглась нападению, но ему ничего не было известно о связи между подругой Рота и нападавшим.

У Рота была своя история с Райхеном. Она началась за несколько месяцев до того, как на их горизонте

появилась Клер. Часто Рот спрашивал себя, понимает ли Райхен всю силу его ненависти и насколько далеко она может завести в желании заставить его страдать?

Сейчас обстоятельства не позволяли ему немедленно вернуться в Германию и расправиться с Райхеном, но он дал недвусмысленное распоряжение агентам уничтожить ублюдка незамедлительно, наверняка и как можно болезненнее.

Рот поднял голову и наткнулся на тяжелый взгляд босса.

— У вас нет причин для беспокойства, сир. Наша миссия представляет для меня абсолютный приоритет.

— Хорошо. — Драгош продолжал сверлить его пронзительным взглядом. — Будем считать, герр Рот, что это действительно так.

Внизу заключенный в клетку Древний издал новый душераздирающий рев. Драгош спокойно наблюдал, как существо, по крови его дед, рвет себя когтями и воет от боли.

— Больше вы мне не нужны сейчас, — не глядя на Рота, проворчал Драгош. — Жду от вас отчет сегодня вечером.

— Да, сир, — процедил Рот, растянув губы в напряженной улыбке.

Эта улыбка превратилась в презрительную ухмылш когда он выходил из смотровой комнаты, чтобы заняться делами Драгоша. В этот момент в кармане зазвонил мобильный. Рот едва сдержался, чтобы не раздавить его в кулаке.

— Слушаю! — рявкнул он в трубку.

Кровь кипела от ярости, когда он слушал донесение агента из Гамбурга: его кровная пара под их защитой и в полной безопасности.

— Она одна?

— Да, директор Рот. Каким-то чудесным образом она совершенно не пострадала. Она с нами в вашем офисе в Шпайхерштате.

— Отлично. — Рот зашел в кладовую, где никого не было, и плотно закрыл за собой дверь. — Дайте мне ее, хочу сказать ей пару слов.

Клер хотелось притвориться, что она не слышит стук в дверь ванной, но не могла прятаться здесь вечно. Особенно если звонит Вильгельм, чтобы поговорить с ней, — в том, что это он, она не сомневалась.

— Фрау Рот, — раздался за дверью голос агента, — с вами все в порядке?

Клер поднялась с пола, подошла к двери и открыла ее. Не успела она выйти, как агент сунул ей в руку трубку телефона. Она медленно поднесла ее к уху.

Как только она услышала тяжелое дыхание Вильгельма, поняла: он готов обрушить на нее все свое бешенство. Она не стала этого ждать.

— Ты обманывал меня, — вместо приветствия сказала в трубку Клер. — Во многом обманывал, не так ли?

— Что ты несешь?! — рявкнул Рот.

— Агенты, которые по твоему распоряжению вечером прибыли в наш дом, не собирались арестовывать Андреаса. Это был отряд ликвидаторов.

— Андреас Райхен представляет серьезную угрозу, — холодно отчеканил Рот. — Я думал лишь о твоей безопасности.