Полночный пепел

Эдриан Лара

— Все готово, сир.

— Отлично. Как только прибудете в Сиэтл, сразу же доложи.

— Есть, сир.

Драгош наблюдал, как колонна фур выезжает из ворот промзоны.

И хотя Орден вынудил его сняться с насиженного места, они не смогли остановить его дело.

Пряча самодовольную улыбку в уголках губ, Драгош направился к своему седану. Вальяжно разместился на заднем сиденье и с нетерпением ждал, пока водитель закроет за ним дверцу, трусцой обежит машину, сядет за руль и заведет мотор.

Сегодня ночью его лаборатория, в

которую были вложены несметные денежные средства и каторжный труд, покинула базу, позже разрушенную взрывом. Хотя Драгош предпочитал смотреть на это под иным углом — он считал переезд необходимым шагом в развитии его планов, считал, что начался новый виток эволюции его дела, и с нетерпением ждал, когда лаборатория развернется на новом месте.

Драгош откинул голову на мягкий кожаный подголовник и наблюдал через окно, как в тусклом лунном свете по небу плывет вереница бледно-прозрачных облаков.

Всю дорогу до бункера Ордена — более трех часов — Райхен не приходил в себя.

В таком же состоянии он провел следующий день.

До слуха Клер донеслось слово «кома», тихо броненное Тесс в разговоре с Габриэллой и Саванной, когда женщины рано утром готовили комнату, чтобы разместить там пострадавшего. Клер не могла скрыть своего беспокойства, и чем дольше Андреас оставался без сознания, тем сильнее росла ее тревога.

Томительное ожидание, пока она сидела подле неподвижно лежавшего возлюбленного и держала его за руку, изматывало значительно сильнее, нежели вид его страданий в борьбе с пирокинетическим огнем. Она знала, что он где-то далеко. Видела, как подрагивают его веки, когда она заговаривала с ним.

— Тебе еще что-нибудь нужно? — заботливо спросила Тесс, вытирая руки бумажным полотенцем. Подруга Данте была ветеринарным врачом, но ее способности простирались значительно дальше — она умела исцелять наложением рук, хотя беременность на время ослабила ее чудесный дар. Она накрыла ладонью руку Клер и сочувственно улыбнулась: — Тебе нужно поесть и немного отдохнуть.

— Я знаю, — откликнулась Клер и скользнула взглядом по подносу с нетронутой едой. Он стоял на раскладном столике на колесах, который принесли из лазарета и разместили у кровати Андреаса. — Я в порядке и не голодна, попозже поем. Сейчас просто хочу посидеть рядом с ним.

Тесс посмотрела на нее с сомнением:

— Через пару часов я зайду к вам. Обещай, что тарелка с бутербродом будет пустой.

Клер слабо улыбнулась:

— Пожалуйста, не волнуйся за меня. Со мной все хорошо.

Тесс кивнула:

— Как только он придет в себя, сразу же дай нам знать, договорились? Мы все о вас беспокоимся и переживаем.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Клер, тронутая сочувствием воинов и их подруг. Она была им благодарна за то, что они отнеслись к Андреасу как к собрату по оружию, заботились о нем как о кровном родственнике.

— Через пару часов я зайду, — повторила Тесс, осторожно закрывая за собой

дверь.

Клер повернулась к Андреасу и провела ладонью по его лбу, убрала упавшие на лицо каштановые пряди волос. Она смотрела на него и старалась понять или почувствовать, где он в своем забытье путешествует. И найдет ли путь обратно к ней.

— Андре, — прошептала Клер, глядя в его красивое мужественное лицо, которое любила всю свою жизнь, нагнулась и коснулась губами его губ, не в силах сдержать скатившуюся по щеке слезу. Они были мягкими и теплыми, но безучастными.

Клер легла на кровать рядом, ей хотелось быть как можно ближе к нему. Она прижалась головой к его плечу, положила руку на грудь, где билось его сердце, слилась с его размеренным ритмом.

Андреас жив. И пока она чувствует его тепло, слышит его дыхание, надежда, что он вернется к ней, не угаснет. А если не вернется, она последует за ним.

— Мы всегда будем вместе, — прошептала Клер.

Она закрыла глаза и пустилась на поиски Андреаса в его бессознательном забытьи.

Найти его оказалось нетрудно. Клер вошла в пустое пространство — холодное и темное, где-то вдали светилось и пыхало жаром раскаленное добела пламя. Она была обнаженной и ступала босыми ногами по холодному черному камню, узкой стрелой уходившему в бесконечность, туда, где в оранжевом ореоле полыхал огонь.

Там, на самом краю, был Андреас.

Она с трудом рассмотрела темный силуэт его безжизненного тела, над которым стеной возвышалось рокочущее пламя. Он тоже был обнажен и лежал, распростершись на боку, в той же самой позе, что и в лесу, после того как Рената отключила его своей психической силой.

Клер подошла ближе, только сейчас осознав, что узкий черный камень у нее под ногами — единственная полоска тверди по два фута отступа от каждого края, а внизу — чернота, пропасть, на дне которой горнило ада.

Андреас лежал на самом краю этой узкой каменной полоски.

— О боже, — прошептала Клер, осознав, насколько опасно его положение. Одно неловкое — бессознательное — движение, и он соскользнет в адское пламя. Она осторожно подошла к нему и опустилась на колени рядом. Нежно, стараясь не разбудить, провела пальцами по щеке. Она была очень холодной, Андреас дышал едва уловимо, словно был погружен в глубокий сон. Клер легла с ним рядом, обняла, чтобы он не соскользнул вниз, стараясь согреть своим телом.

— Мы будем спать здесь вместе. Я останусь с тобой, пока ты не проснешься.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Лукан, прошло уже пять дней. Нужно принимать какое-то решение, и немедленно.

Лукан мрачно кивнул и посмотрел на встревоженное лицо Тесс. Она первой обнаружила, что Клер застыла в бессознательном состоянии рядом с Андреасом, и все это время она заботилась, чтобы им было тепло и комфортно, старалась найти способ привести их в чувство. Все оказалось бесполезным.