Полночный прилив
Шрифт:
Потрепанные, потертые и щербатые глиняные плитки лежали перед Пернатой Ведьмой. Бросок уже был сделан, когда Удинаас ввалился в пыльный сарай, торопясь объявить о знамении – предупредить молодую рабыню, чтобы не забиралась в Обители. Поздно. Слишком поздно.
На гадание пришла примерно сотня рабов, меньше, чем обычно. Ничего удивительного, многие воины эдур загрузили своих рабов работой – готовились к ожидаемой стычке. Когда Удинаас вошел в круг, на него обернулись. Сам он смотрел только на Пернатую Ведьму.
Она уже прошла далеко по пути к Обителям.
Она была служанкой Майен и после свадьбы Майен придет в дом Сэнгаров. А Удинаас был в нее влюблен.
Разумеется, безответно. Пернатая Ведьма достанется мужу из числа достойнейших рабов летери, человеку, чья семья владела титулом и властью в Летерасе. Должникам вроде Удинааса нечего рассчитывать на такую партию.
Удинаас стоял и смотрел на нее, пока Хулад не взял его за запястье и не усадил на землю среди остальных.
Наклонившись поближе, друг тихо спросил:
– В чем дело, Удинаас?
– Она бросила…
– Да, и теперь мы ждем, когда она вернется.
– Я видел Белого Ворона.
Хулад содрогнулся.
– Там, на берегу. Я взмолился Страннику, но ничего не помогло. Ворон только посмеялся над моими словами.
Их разговор услышали, и поднялся ропот.
Внезапный стон Пернатой Ведьмы заставил всех замолкнуть. Она медленно подняла руку.
Белки закатившихся глаз напоминали лед горных потоков, радужки и зрачки словно пропали навсегда. А за белками проплывала двойная спираль призрачного света, зыбкая на черном фоне Бездны.
Ужас исказил прекрасные черты девушки, первоначальный ужас души, стоящей перед забвением, в месте такого одиночества, что единственным ответом было отчаяние. И все же это было также место мысли, и мысль мерцала через Бездну, лишенную Творцов, рожденных во плоти, чтобы существовать, – только разум может вернуться в прошлое, только мысли могут там существовать. Ведьма отправилась во времена до начала миров и теперь шла вперед.
Чтобы увидеть восхождение Обителей.
Удинаас, как и все летери, знал порядок и формы. Сначала три Опоры, известные как Творцы владений. Огонь, бесшумный вскрик света, водоворот звезд. Дольмен, суровый и не имеющий корней, бесцельно странствующий в пустоте. И на пути у этих двух стихий – Странник. Носитель своих собственных непонятных законов, он вовлек Огонь и Дольмен в яростные войны. Громадные поля непрерывного взаимного уничтожения. Однако порой – редко – устанавливался мир между двумя противниками. И огонь ластился, но не обжигал, а Дольмен прекращал скитания и пускал корни.
И тогда Странник принимался плести таинственные узоры, создавать сами Обители. Лед. Элейнт. Азаты. Зверь. Посреди них возникли остальные Опоры. Топор, Кастет, Клинок, Стая, Оборотень и Белый Ворон.
Потом, когда владения
– Идем со мной к Обителям.
Слушатели вздохнули разом, не в силах сопротивляться страстному тихому приглашению.
– Мы стоим на Дольмене. Разбитый камень, изрытый разлетевшимися осколками, на его поверхности кипит жизнь такая мелкая, что трудно разглядеть. Жизнь, запертая в бесконечных войнах. Клинок и Кастет. Мы среди Зверей. Я вижу Костяной трон, скользкий от крови и укрытый слоями призрачных воспоминаний о бесчисленных узурпаторах. Я вижу Старца, все еще безлицего, все еще слепого. И Каргу, которая отмеряет цену неясным путям исполинов. Провидца, который обращается к безразличным. Я вижу Шамана, ищущего истину среди мертвых. И Охотника, который живет одним днем и не думает ни о чем, кроме непрерывных убийств. И Следопыта, который ищет знаки неизвестного и бредет бесконечными тропами трагедии.
Обитель Зверя в этой долине – всего лишь царапина на твердой коже Дольмена.
Никого нет на Костяном троне. Хаос затачивает оружие, убийства продолжаются. Из мощного водоворота выходят существа, и убийства творятся без меры.
На такую силу следует ответить. Странник возвращается и бросает семя в пропитанную кровью землю. Так возникает Обитель Азатов.
Смертельное пристанище для тиранов… их нетрудно соблазнить. Так достигается равновесие. Но ведь равновесие жуткое, правда? Нет конца войнам, хотя и стало их меньше, так что наконец все сосредоточилось на них.
В голосе Ведьмы звучало вольное чародейство. Грубая песня врывалась, мучила, открывала видения разуму всех слушающих. Пернатая Ведьма вернулась из Первоначального ужаса, и не было страха в ее словах.
– Но шаги времени и есть тюрьма. Мы закованы в прогресс. И Странник приходит снова, и возникает Обитель Льда, с прислужниками, путешествующими по владениям, чтобы противостоять времени. Бродяга, Охотница, Закройщик, Оруженосец, Дитя и Семя. А на Ледяном троне сидит Смерть, в капюшоне, стылая; похищает любовь, разбивает тревожные оковы смертной жизни. Это дар, дар холодный.
Затем, чтобы снова достичь равновесия, был рожден Элейнт, и хаос обрел плоть – плоть драконью. Правила Королева, убиваемая снова и снова каждым ребенком, которого приносила. И ее Консорт, не любящий никого, кроме себя. Вассал – слуга и телохранитель, обреченный на вечное поражение. Рыцарь, клинок самого Хаоса – не вставай на его пути! И Врата, которые есть дыхание. Вивал, порождение драконов, и Дама, Сестра, Пьющий кровь и Землемер. Павшие Драконы.
И остается еще одна Обитель…