Полночный вальс
Шрифт:
— Откуда вы родом?
— Я вырос в Шропшире. Мой отец — граф Уэстборо. Титул унаследовал мой старший брат.
— Как же вы получили свой титул?
Джон коротко рассказал ему о своей воинской карьере. Генри одобрительно кивнул и спросил:
— Вы любите мою дочь?
— Всем сердцем, милорд.
Генри оглядел молодого человека, на локте которого сейчас покоилась рука Белл.
— Ну, Кэролайн, пожалуй, нам следует положиться на благоразумие дочери.
— Что еще нам остается делать? —
Генри утешительным жестом положил ладонь на плечо жены.
— Уверен, вскоре у нас найдется время обсудить все подробности. А пока нам следовало бы получше познакомиться со своим зятем — ты не находишь, Кэролайн?
Она кивнула, понимая, что любовь к дочери не оставляет ей выбора.
Белл бросилась к матери и крепко обняла ее.
— Вот увидишь, мама, — прошептала она, — он — само совершенство.
Кэролайн улыбнулась при виде неудержимого счастья дочери, но прошептала в ответ:
— В мире нет совершенства, дорогая.
— Для меня он всем хорош.
Кэролайн крепко обняла Белл за плечи.
— Полагаю, с тобой все в порядке, — произнесла она. — Пойдем, поможешь мне разобрать вещи — пока отец знакомится с твоим мужем. Путешествие выдалось на редкость утомительным.
Белл решила, что в конце концов ее мать восприняла новость на удивление спокойно. Бегло улыбнувшись Джону, она вышла из комнаты.
— Насколько я понимаю, вы не давали объявления в «Тайме», — заметила Кэролайн, спускаясь по лестнице.
— Нам не хватило времени.
— Гм… Ладно, твой отец немедленно распорядится об этом. Где же находится поместье Джона? — Кэролайн обернулась, и на лице ее ясно отразилось беспокойство. — Его ведь зовут Джоном, я не ошиблась?
— Да, мама, ты права. Его поместье расположено рядом с Уэстонбертом.
Я познакомилась с ним, когда гостила у Эммы.
— Вот как? — Кэролайн вошла к себе в спальню, где горничная разбирала вещи. — Полагаю, нам следует назначить прием на следующую весну, когда все будут в городе. Но пожалуй, до того времени следует предпринять что-нибудь еще, чтобы известить весь свет о твоем замужестве.
Белл втайне удивилась, почему, собственно, этот «весь свет» должен знать о ее новом положении замужней дамы.
— Разве объявления в «Тайме» недостаточно?
— Совсем нет, дорогая. Необходимо, чтобы все узнали, что ты действовала с нашего одобрения. Незачем оповещать наших друзей, что с Джоном мы познакомились лишь сегодня, несколько минут назад.
— Да, полагаю, ты права.
Кэролайн вдруг всплеснула руками.
— Знаю! Зимний бал у Тамбли! Идеальный случай — на него съезжаются гости со всей округи.
Белл вздрогнула. Каждый год, в ноябре, граф и графиня Тамбли давали бал. Это было одно из немногих событий, ради которого аристократия возвращалась
— Когда же он состоится, мама?
— Вероятно, через несколько недель. Надо просмотреть почту — там наверняка должно быть приглашение. Столько писем накопилось!
— Не знаю, стоит ли нам принимать это приглашение, мама. Мы едва успели пожениться и хотим немного побыть вдвоем.
— Если вы хотели уединения, вам следовало бы давным-давно отправиться в поместье. Но поскольку вы здесь, вам придется побывать на балу и при этом ослепительно улыбаться. А затем можете отправляться куда угодно и радоваться прелестям сельской жизни. Кстати, где вы будете жить — я имею в виду, как называется поместье?
— Блетчфорд-Мэнор.
— Как-как?
— Блетчфорд-Мэнор.
— Я расслышала это название и в первый раз — оно просто отвратительно, Белл.
— Знаю.
— Нет, я и вправду считаю его ужасным.
— Ты права. Мы намерены переименовать поместье.
— Позаботьтесь об этом фазу же после приема у Тамбли, потому что до тех пор вы ни в коем случае не покинете Лондон.
Глава 19
На следующий день Джон сидел в кондитерской Хардимана, прислонившись спиной к стене, и ждал человека, с которым не виделся пять лет, человека, который желал его смерти. Он занял столик в глубине зала, а Алекс и Данфорд расположились неподалеку.
Джон не спускал глаз с двери. Джордж Спенсер явился в заведение, опоздав на десять минут. Джону казалось, что он вернулся на десять лет назад и вновь оказался в испанской таверне, где его соотечественник обесчестил невинную девушку.
Спенсер обвел зал холодным взглядом, его голубые глаза остановились на Джоне. Кивнув, он отвел со лба прядь прямых белесых волос. Надменно прошествовав через зал, он остановился рядом с Джоном.
— Приветствую, Блэквуд, — холодно произнес он.
— Здравствуй, Спенсер. Надеюсь, ты простишь мне, если я опущу церемонию приветствия и не буду вставать?
— Разумеется. Я слышал о твоей хромоте. Мне бы не хотелось доставлять тебе лишние хлопоты. — Отодвинув стул, Спенсер уселся.
Джон учтиво кивнул.
— Боевая рана. Некоторые из нас прошли войну до конца. А где же был ты, Спенсер? Во Франции? В Швейцарии?
Спенсер сжал кулаки и в ярости чуть не вскочил со стула.
— Будь ты проклят, Блэквуд! Ведь это ты вынудил меня дезертировать. Хочешь знать, что такое вернуться в Англию с позором? Моему отцу пришлось платить властям, чтобы меня не арестовали.