Полночный воин

Джоансен Айрис

– Потому что я люблю тебя всем сердцем.

Жесткие черты лица Гейджа смягчились, он нежно ей улыбнулся.

– Подойди ко мне, – мягко позвал он. – Я не могу дотянуться до тебя.

Радость охватила ее, когда она легла рядом с ним и тесно прижалась к его телу.

– Я думала, ты разозлишься.

– Так и было бы, если бы не одно обстоятельство.

– Какое?

Его губы коснулись ее щеки.

– Мне кажется, я кое-что вспомнил сам.

Она сжалась.

– Что именно?

– По сравнению со мной ты жила самой невинной жизнью, но все-таки

кое-что, как мне думается, тебе не хотелось бы никому говорить.

– Что ты хочешь этим сказать? – тревожно спросила она.

– В основном о чувствах, которые тебя обуревали, когда ты пересказывала случай в Зенваре с проституткой.

Не думал я, что увиденное тобой мое прошлое вызовет у тебя такой восторг.

– Не правда, я просто… – Она замолчала, а потом задумчиво произнесла:

– Ревновала…

– Ревность – один из самых страшных смертных грехов. Когда я наберусь сил, мы это исправим.

– Какие еще воспоминания тебе кажутся неприятными?.. Нет, не буду спрашивать. Лучше об этом не говорить.

– По крайней мере, безопаснее.

– Мне очень неловко, ведь я увидела самое тайное, запретное в потемках твоей души, самое потаенное. Я чувствовала себя очень виноватой.

– Опять это проклятое чувство вины! С этим нам тоже придется бороться. Отказываюсь брать в жены верблюда.

– Они и в самом деле самые странные существа на свете! – резко заметила она. – Я взглянула на них твоими глазами и должна сказать тебе, что не собираюсь походить на этих уродливых животных.

Он застонал.

– Прости, – прижалась она теснее к нему. – Я вовсе не имела в виду… Я знаю, мы договорились не обсуждать…

– Тихо! – Он прильнул к ней. – Со мной случилось необычное. Прыжок к твоему дару.

– Так ты и правда поверил мне?

– А что я могу поделать? – хрипло сказал он. – Не могу сказать, что я верю в магию, но я верю в тебя. Ты не ведьма. – Он губами дотронулся до ее затылка. – Но если и есть волшебство в мире, так это ты, Бринн. Ты – волшебница.

Она спрятала лицо у него на груди, скрывая слезы. Она не могла говорить – ее душили счастливые рыдания. Она не одна. Она никогда больше не останется одна. Он вошел в ее круг.

10 апреля, 1067

Гвинтал

– Бринн! – нетерпеливо позвал Гейдж, входя в зал. – Где ты там, черт побери?

– Здесь! – Бринн спустилась с лестницы. – Хотя с какой стати я должна терпеть такую грубость…

Он обхватил ее за талию, приподнял и покружил вокруг себя.

– Я видел вдали Лефонта. Они всего в нескольких милях отсюда. Пошли встретим их.

Они приехали. Буря смешанных чувств захлестнула ее. Она всегда знала, что этот момент настанет, и думала, что готова к нему. А сейчас ей захотелось просто убежать и спрятаться где-нибудь. Отстранив его, она через силу улыбнулась.

– Иди. Я побегу и обрадую Эдвину и Алису. Гейдж направился к двери, но внезапно остановился и повернулся к ней.

– Что случилось?

Она должна была догадаться, что он почувствует ее состояние, несмотря на свою большую

радость. Чем дольше они были вместе, тем более чутким он становился к каждому ее душевному всплеску. Как же ей объяснить ему, если она сама не разобралась еще в своих ощущениях?

– Новое… все теперь изменится.

Он изучающе смотрел ей в лицо.

– Мы уже обсуждали это. – Он бережно поднял ее и поставил на лестницу. – Говори.

– Но ты же хотел пойти и встретить…

– У меня еще есть время. – Он вновь снял ее со ступеньки, подтолкнул к залу и закрыл за собой дверь. – Ну, теперь рассказывай, что случилось.

Она задумчиво оглядела торжественный зал заседаний военных советов. Этой зимой они провели здесь так много счастливых часов. Дни тянулись медленно, перемежаясь в сладкой истоме страстными длинными ночами. Теперь все станет прошлым. Ну а на что она, собственно, надеялась? Не появись тут даже Малик и Лефонт, чудесному времени рано или поздно пришел бы конец. Гейдж выздоравливал, и с каждым днем ему становилось все скучнее и скучнее сидеть на месте. Она это видела. Он не из тех, кто любит нежиться в райском саду.

– Мне будет тоскливо без этого дома. Когда мы уедем, я буду скучать по нему.

– Я тоже, – улыбнулся он. – Впрочем, надеюсь, мы часто будем возвращаться сюда.

– Правда? – обрадовалась она.

– А чему ты так удивляешься? Глупо бросать столь прекрасный замок в запустении. Мы непременно поручим Лефонту заняться его ремонтом.

– Вряд ли его это обрадует. – Бринн обняла его и спрятала лицо у него на груди. – Я поеду с тобой, куда ты захочешь. Тебе не надо… Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Тогда не делай из меня мученика. Ты же прекрасно знаешь, как я буду страдать, видя, что ты изнываешь по Гвинталу. – Он взял ее лицо в свои ладони и невесело улыбнулся. – Ты убедилась, что я теперь чувствую все, что происходит в тебе, чего бы это ни касалось.

– Я не хотела становиться частью тебя. Так получилось, – в который раз принялась объяснять она ему свое вынужденное вторжение. Она вскинула подбородок. – Иначе ты умер бы. Я сделала все, чтобы вернуть тебя обратно. – Бринн посмотрела на него. – Мне от этого тоже не по себе. Отдельные годы твоего прошлого очень нелегки и для меня, но теперь они – часть меня. Если бы я порой не обуздывала себя и не заставляла думать о другом, то, наверное, не удержалась бы от ужасных поступков, какие совершал ты.

– Не могу представить себе такое. – Он провел губами по ее брови. – Но вижу, мне придется остерегаться твоего гнева.

– Очень мудрое решение. – Она едва сдерживала слезы. – Со временем ты научишься заботиться обо мне. Тебе повезло, что я полюбила тебя.

– Я не могу стать абсолютно таким, каким ты хочешь меня видеть, Бринн, – тихо сказал он. – Я не такой доблестный воин, как твой Гевальд, счастливо проживший здесь остаток своих дней. А для меня в мире всегда найдется, что посмотреть и что сделать. Ты ведь тоже не захочешь задерживаться здесь. В последнее время ты тоже заскучала. Признайся хотя бы себе.