Полночный воин
Шрифт:
Гейдж едва дышал. Неужели кинжал пронзил его легкие?
– Забирай сокровища и оставь нас в покое. Они нам не нужны.
– Тебе, может, они ни к чему, но вряд ли сарацин думает так же. Он явно не намерен расставаться с таким богатством. – Ричард бросил взгляд на Гейджа. – И ему дорог норманн. Когда он узнает, что я убил его, он заставит меня всю оставшуюся жизнь дрожать от страха и прятаться. Нет, у меня план получше. Надо затаиться, выждать и избавляться от них поодиночке, вот тогда
– Почему ты думаешь, что Малик тут же не бросится за тобой вдогонку?
– Пускай только попробует, я достану его, – улыбнулся он. – Мы оба знаем, какой я прекрасный охотник.
– Ты убьешь и Эдвину?
– Эдвина не способна больше любить меня. А свидетель мне ни к чему. Заняв место в свите Вильгельма, я должен быть образцом чести и доблести. – Он цинично усмехнулся. – К сожалению, ей тоже среди живых не место. – Капризная морщина пролегла по его красивому лицу. – Ты идешь слишком медленно. Хочешь одурачить меня?
– Нет!
– А я думаю, да. – Его рука сжала рукоятку кинжала. – Мне еще раз воткнуть его в норманна?
Жуткий страх пронизал ее.
– Зачем? Ты же сказал, что нанес ему смертельный удар.
– Но он до сих пор жив. А может, уже готов? Подойди и посмотри.
Он теряет терпение. Она уже не может ждать Малика. Ей придется иметь с ним дело самой.
– Иду.
– Слишком медленно. – Он нагнулся над Гейджем и занес кинжал.
– Подожди!
Она промчалась последние несколько метров и рухнула возле Гейджа.
– Уже лучше. – Ричард выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз. – Вот такой я всегда мечтал видеть тебя. На коленях передо мной. Как жаль, что я не смогу воспользоваться этим!
Занося над ней кинжал, он на мгновение потеряет равновесие. Ее единственный шанс – броситься вперед рывком и ударить его головой под подбородок. Если он на секунду задохнется, то ей удастся выхватить кинжал. Пресвятая Дева, на схватку уйдет время, а у Гейджа его совсем не осталось! Она подняла на него глаза.
– Чего же ты ждешь? Действуй!
– Какое самопожертвование! Как жаль, что норманн никогда не узнает о твоей безграничной преданности ему! Он перехватил кинжал, выбирая место для удара. Придется в грудь…
Она прошептала молитву и приготовилась к прыжку. Он занес кинжал.
– Я рад, что ты смотришь на меня. Никакого удовлетворения от того, что ударил норманна в спину, я не испытал. Совсем не так, как…
Он застонал и повалился вперед!
Неужели Малик?
Серая шкура, желтые глаза, белые зубы, вцепившиеся в шею Ричарда со спины.
Селбар!
– Господи!
Ричард изрыгал проклятия, размахивая кинжалом вокруг себя, словно охотясь на невидимую жертву.
Но Селбар висел у
Когда волк на мгновение разжал челюсти, Ричард покатился по земле, кинжал выпал из его руки.
Бринн бросилась вперед и схватила кинжал.
– Сука! – Ричард тянулся к ней.
Волк впился зубами в его руку.
Стоны Ричарда перешли в хрип, когда клыки Селбара разорвали его горло.
Бринн в паническом страхе смотрела, как волк отшвырнул тело Ричарда.
Кровь. Агония. Смерть. Все кончено. Отступив от его тела, Селбар повернулся к ней.
Дикие глаза, окровавленный рот, оскал.
Мгновение, и он исчез в лесу.
Все произошло так быстро, что она не могла опомниться. Ясно одно – Ричард мертв. Неужели для Гейджа все кончено и она опоздала?
Нет, в нем еще теплилась жизнь. Обняв, она приподняла его.
– Я здесь. Я пришла, Гейдж.
Она раскачивала его вперед-назад, ища руками раны на его спине.
Они вдвоем, очень близко, очень глубоко.
– Ты не можешь покинуть меня. Слышишь? Тебе надо остаться.
– Бринн. – Она подняла глаза и увидела стоявшего рядом Малика. Он тяжело дышал, глядя на нее сверху вниз. – Ему очень плохо?
– Очень! – Слезы побежали у нее по лицу. – Он умирает, Малик.
Малик побледнел, но через мгновение его лицо приняло прежнее, твердое выражение.
– Тогда останови смерть. Как спасла меня.
– Я не могу… тут по-другому.
– Что это значит?
– Я чувствую его боль, словно кинжал вошел в меня, – прошептала она. – Так у меня еще не было. Я не знаю, смогу ли я справиться.
– Господи, ты ничего не можешь сделать?…Она словно брела в темноте. Гейдж ускользал от нее так быстро. Она не была уверена, что успеет настичь его. Но она должна догнать его. Малик встал на колени рядом с ней. Его лицо окаменело.
– Чем помочь тебе? Принести сумку с травами? Травы?
Она непонимающе посмотрела на него.
– Он не может умереть! – прохрипел Малик. – Должно же быть что-нибудь…
– Я не успеваю за ним. – Бринн прижала его еще крепче в полном отчаянии. С каждым мгновением он отдалялся от нее все дальше. – Неужели ты не понимаешь? Он уходит от меня.
– Не могу поверить, что ты дашь ему умереть! – Малик был непримирим. – Подумай. Тебе и смерть подвластна.
Она была не в состоянии о чем-либо думать. Все закрыла собой острая боль. Боль Гейджа… Ее боль… Общая боль.
Боль одна на двоих. Она уже раньше была с Гейджем единым целым. В ту ночь, когда умер его отец. Тогда она прикоснулась к нему, соединилась с ним, и от этого слияния его боль стала меньше.