Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

Чехов Антон Павлович

{06315}

Увы, увы! Пришлите мне чего-нибудь съедобного, наприм(ер), жареную индейку, а то мне ничего не дают, кроме холодного бульона. Привет Вам, крепко жму руку. Ваш калека А. Чехов. На конверте: Петербург Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст Фурштадтская, 8.

1951. А. С. ЯКОВЛЕВУ 26 или 27 марта 1897 г. Москва. Я немножко захворал, заарестован доктором и лежу теперь в клинике профессора Остроумова. У меня кровохаркание. Хуже всего то, что меня отсюда не выпустят раньше Пасхи, а мне хотелось уговорить Вас дать еще один спектакль в Серпухове на Святой неделе и хотелось самому взять на себя обязанности бутафора и декоратора. Пишу лежа. Навестите меня.

1952.

Р. Ф. ВАЩУК 27 марта 1897 г. Москва. Милостивая государыня! Ваш рассказ "В больнице" я прочел в клинике, где я теперь нахожусь. Отвечаю Вам лежа. Рассказ очень хорош, начиная с того места, которое я отметил красным карандашом. Начало же банально, не нужно. Продолжать Вам следует, конечно, при условии, что писание доставляет Вам удовольствие, - это во-первых, во-вторых, при условии, что Вы еще молоды и что Вы научитесь правильно и литературно ставить знаки препинания. Что касается "Сказки", то, мне кажется, это не сказка, а набор таких слов, как гномы, фея, роса, рыцари, - всё это фальшивые бриллианты, по крайней мере, на нашей русской почве, по которой никогда не ходили ни

{06316}

рыцари, ни гномы и на которой едва ли сыщете человека, могущего представить себе фею, обедающую росой и лучами. Бросьте это; надо быть искренней художницей, писать только то, что есть или что, по Вашему мнению, должно быть, надо писать картины. Возвращаюсь к первому рассказу: не следует много писать о себе; Вы пишете о себе, впадаете в преувеличения и рискуете остаться на бобах; Вам или не поверят, или холодно отнесутся к Вашим излияниям. Желаю всего хорошего. А. Чехов. 97 27/III. Девичье Поле. Клиника проф. Остроумова.

1953. H. И. ЗАБАВИНУ 27 марта 1897 г. Москва. Многоуважаемый Николай Иванович! Когда я приехал в Москву, у меня пошла кровь по-настоящему; доктора заарестовали меня и засадили в темницу, сиречь в клиники. Теперь адресуйтесь так: Девичье поле, университетские клиники, отделение проф. Остроумова, А. П. Чехову. Если случится быть в Москве, то навестите болящего. Ко мне никого не пускают, но Вас пустят, если Вы будете настаивать и покажете записку, которую при сем посылаю. Кстати, привезите мне марок 2, 3 и 5-тикопеечного достоинства и 30 бланков для открытых писем - всего на 2 рубля. Пишу Вам лежа на спине. Выпустят меня отсюда не раньше пятницы Страстной недели. В Петербург не пускают. Идите на тягу и знайте, что я Вам адски завидую. Уважающий Вас А. Чехов. 27 марта. Черкните два слова, а то скучно. Никому не говорите о клиниках, а то слух дойдет до моей матери; испугается.

{06317}

На отдельном листке: Прошу впустить ко мне подателя сего Н. И. Забавина. А. Чехов. На конверте: Лопасня Москов. губ. Его высокоблагородию Николаю Ивановичу Забавину в Новоселках

1954. А. С. СУВОРИНУ 27 марта 1897 г. Москва. Меня выпустят из клиники только в Страстную пятницу - не раньше. В Петербург запрещают ехать. Пишу лежа. Кровь идет помаленьку. Мне привезли из дому телеграмму, в которой Настя приглашает меня на спектакль. Передайте, что я благодарю от всей души. Пишите, а то скучно чертовски. Спасибо Васе, присылает газеты. Будьте здоровы! Ваш А. Чехов. 97 27/III.

1955. M. П. ЧЕХОВОЙ 27 марта 1897 г. Москва. Маша, притащи мне осьмушку чаю и немножко одеколона. Будь здорова. 97 27/III. через час после твоего ухода. На обороте: Здесь Марии Павловне Чеховой Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, 17. Твой А. Чехов.

{06318}

1956. Л. А. АВИЛОВОЙ 28 марта 1897 г. Москва. Ваши цветы не вянут, а становятся всё лучше. Коллеги разрешили мне держать их на столе. Вообще Вы добры, очень добры, и я не знаю, как мне благодарить Вас. Отсюда меня выпустят не раньше Пасхи; значит, в Петербург попаду я не скоро. Мне легче, крови меньше, но

всё еще лежу, а если пишу письма, то лежа. Будьте здоровы. Крепко жму Вам руку. Ваш А. Чехов. 97 28/III.

1957. Р. Ф. ВАЩУК 28 марта 1897 г. Москва. Вместо того, чтобы сердиться, вы повнимательнее прочтите мое письмо. Я, кажется, ясно написал, что Ваш рассказ очень хорош, кроме начала, которое производит впечатление лишней пристройки. Позволять Вам писать или не позволять - не мое дело; я указал Вам на молодость, потому что в 30-40 лет уже поздно начинать; указал на необходимость выучиться правильно или литературно ставить знаки препинания, потому что в художественном произведении знаки зачастую играют роль нот, и выучиться им по учебнику нельзя; нужны чутье и опыт. Писать с удовольствием - это не значит играть, забавляться. Испытывать удовольствие от какого-нибудь дела значит любить это дело. Простите, мне трудно писать; я всё еще лежу. Прочтите еще раз мое письмо и перестаньте сердиться. Я был вполне искренен, и вот пишу Вам опять, потому что искренно желаю Вам успеха. А. Чехов. 28 март.

{06319}

1958. А. С. СУВОРИНУ 29 марта 1897 г. Москва. Крови меньше, но положение неопределенное. Неизвестно, когда выпустят. Пришлите имя, отчество, адрес Носилова. Кланяюсь Анне Ивановне, Насте, Боре, Эмили. Приходил Толстой. Чехов. На обороте: Петербург. Суворину.

1959. П. М. ТРЕТЬЯКОВУ 29 марта 1897 г. Москва. Милостивый государь Павел Михайлович. Я написал И. Э. Бразу, что буду у него в конце пятой недели поста, и уже поехал в Петербург, но в Москве неожиданно задержало меня кровохарканье и теперь я лежу в клинике Остроумова и неизвестно, когда меня отсюда выпустят. Во всяком случае до мая я едва ли попаду в Петербург. Не знаю, как мне благодарить Вас, многоуважаемый Павел Михайлович. О своей болезни я напишу Иосифу Эммануиловичу, напишу лежа, потому что иначе мне запрещено писать. Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов. 97 29/III.

1960. И. Э. БРАЗУ 29 марта 1897 г. Москва. Многоуважаемый Иосиф Эммануилович! Я поехал к Вам, но на пути в Москве со мной произошел неприятный казус: доктора арестовали меня и засадили в клинику, У меня кровохарканье; теперь

{06320}

легче, но положение неопределенное, неизвестно, когда меня выпустят на свободу. Вероятно, ранее мая я не попаду в Петербург. Где Вы будете жить летом? Желаю Вам всего хорошего. Мой адрес до выздоровления: Москва, Девичье поле, клиника проф. Остроумова. Искренно Вас уважающий А. Чехов. 97 29/III.

1961. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 29 марта 1897 г. Москва. Милый Франц Осипович, большущее Вам спасибо! Получил всё и уже съел половину. Вино мне разрешили именно то самое, которое у Вас есть. Одной бутылки совершенно достаточно, хватит до Пасхи. Третьякову я написал. Дела мои как будто бы лучше, но кровь всё еще течет из непоказанного места. Будьте здоровы, голубчик. Спасибо еще раз. Ваш А. Чехов. 97 29/III.

1962. А. С. СУВОРИНУ 1 апреля 1897 г. Москва. Доктора определили верхушечный процесс в легких и предписали мне изменить образ жизни. Первое я понимаю, второе же непонятно, потому что почти невозможно. Велят жить непременно в деревне, но ведь постоянная жизнь в деревне предполагает постоянную возню с мужиками, с животными, стихиями всякого рода, и уберечься в деревне от хлопот и забот так же трудно, как в аду от ожогов. Но всё же буду стараться менять жизнь по мере возможности, и уже через Машу объявил, что прекращаю в деревне медицинскую практику. Это будет для меня и облегчением, и крупным лишением. Бросаю все уездные должности, покупаю халат, буду греться на солнце и много есть. Велят мне есть раз шесть в день и возмущаются, находя, что я ем