Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921)
Шрифт:
Трактовка «общефилософского» содержания пьесы была дана Р. Щербаковым в комментариях к Соч II: «...сюжет построен на древнем индуисском религиозно-этическом учении о переселении (реинкарнации) душ. Согласно этому учению, душа, если она не нашла успокоения в нирване, претерпевает нескончаемую цепь переходов из одного существования в другое. В зависимости от поступков человека, его морали, строгости соблюдения им законов ранг при следующем воплощении может понижаться или повышаться. В этот ряд включены не только люди, но и божества, и животные...» (Соч II. С. 419). Следует, впрочем, оговорить, что, создавая именно детскую пьесу, Гумилев сознательно упрощает философию метемпсихоза до возможного предела, оставляя только лишь самую простую, «дидактическую» основу этого учения. Поэтому, как справедливо замечает комментатор, «веселая детская пьеса напоминает не столько философию индуизма, буддизма и джайнизма, сколько забавный водевиль с переодеванием, где верховное божество Вишну сыграло роль сказочного кудесника, создателя волшебных плодов, где зло наивно и откровенно, а добродетель прямолинейна и “обречена” на торжество в финале» (Там же). Впрочем, историки советского театра умудрились в этом гумилевском тексте усмотреть «воспевание империалистической буржуазии с ее устремлением
«Дерево превращений» было поставлено при жизни Гумилева петроградским «Коммунальным детским театром» на Литейном проспекте. Премьера состоялась 6 февраля 1919 г. (режиссер — К. К. Тверской (Кузьмин-Караваев), художник — В. М. Ходасевич (жена поэта), композитор — Ю. А. Шапорин) и прошла с успехом (резонно предположить, что сам автор на премьере присутствовал). По воспоминаниям участника представления В. Чернавского, «Дерево превращений» давали в этот сезон 12 раз (см.: Литературное обозрение. 1989. № 6. С. 95). А. Левинсон, написавший рецензию на постановку, отметил, что «молодая труппа в общем справилась с заданием»: «Понравились осанка воина, “адское” благодушие Вельзевула, а особенно ужимки и прыжки превосходной обезьяны. Вкус режиссера, явственно запечатленный стилем Мейерхольда и приемами его студии, сказался более всего в маленькой интермедии с музыкантами, с ее изящными группами. Однако наилучшей удачей этого первого, “опытного” представления, в котором наметился еще весьма туманно облик строящейся студии, были декорации В. Ходасевич» (Жизнь искусства. 1919. 8 февраля. № 74). Сама В. М. Ходасевич впоследствии вспоминала: «В декорациях я хотела выразить восточно-южную экзотику вообще. Невыносимое всепронизывающее солнце (ощущение, а не свет и тени, от него происходящие), “синеву южных небес”. Костюмы с основными национальными признаками Индии ярки по цвету с размывкой на белое (этот принцип провела и в декорациях). Ощущения пронзительного солнца и тропической жары я добилась в одном из актов, сделав черное солнце с черными лучами вразмывку на лимонно-желтом фоне, в других актах просто черным бархатным задником, на фоне которого расположила полуциркулем домики и палатки городской площади. Домики расписаны чистыми, яркими красками с растушевкой на белое. Само “древо превращений” — огромное и по форме походило на помесь ананаса с пальмой, — стояло в центре сцены. Все мною задуманное получилось. Декорациям аплодировали. Критики писали, что такого “синего” южного неба еще никто так убедительно не передавал в театре. Эта работа прошла удачно, без споров и неприятностей <...> А “дерево” это оказалось и для меня “деревом превращений” — я из живописца превратилась в театрального художника» (Ходасевич В. М. Портреты словами: Очерки. М., 1987. С. 124–125). В декабре 1921 г. «Деревом превращений» планировал открыть сезон московский «Театр для детей» (см.: Театральная Москва. 29 ноября 1921. № 11–12. С. 8), однако, по понятным причинам, постановку пьесы «контрреволюционера Гумилева» запретили. С этого момента «Дерево превращений», равно как и другие пьесы Гумилева (см. комментарии к пьесе «Гондла»), оказываются «персонами нон грата» на театральных подмостках России. Поскольку текст пьесы не был опубликован, он оставался известным только знатокам истории театра и гумилевского творчества. Впрочем, и после публикации текста В. К. Лукницкой в 1989 г. (см.: Литературное обозрение. 1989. № 6) никаких сведений о современных ее постановках нет.
9
При жизни не публиковалась. Печ. по автографу 4.
ЗС, др. ред. (автограф 3), ДП, др. ред. (автограф 3), Соч II, др. ред. (автограф 3) и окончательный вар. (с грубыми ошибками) в «Приложении», Русская литература. 1987. № 2, др. ред. (автограф 3), публ. М. Д. Эльзона.
Автограф 1, набросок первой сцены первого действия, др. ред. — ИРЛИ. Р. I. Оп. 5. № 146. Л. 16. В стр. 10 вместо «длиннорукий» ранее было «великий»[2]. Автограф 2, план пьесы и разрозненные фрагменты др. редакции — ИРЛИ. Р. I. Оп. 5. № 146. Л. 9–18. Текст плана (Л. 15):
Охота на носорога
1-я женщина, 2-я женщина — болтают как сороки
Старуха говорит связно, временами темно.
Элаи старик <нрзб.>
1-й мужчина, 2-й мужчина — глупые парни, говорят отрывочные слова
Тремограст существительные и глаголы
Сцена 1
Женщины и старуха говорят о затее Тремограста с осуждением.
Сцена 2
Тремограст с мужчинами <нрзб.> копать яму. Прогоняет женщин.
Сцена 3
Элаи не позволяет копать яму. Тремограст копает сам. Элаи <нрзб.> женщинам помогать. Флирт. Выбор женщины.
Сцена 4
Ночь. Племя на деревьях. Падение носорога. Его рев и крики женщин.
Сцена 5
Жертва носорогу женщины. Праздник. Тремограст один и решает уйти.
Автограф 3, др. ред., машинопись — РНБ. Ф. 248 (Дернов А. А.). № 158. Автограф 4 — ИМЛИ. Архив А. М. Горького. Фонд А. Н. Тихонова. Оп. 2. Ед. хр. 570. Действие первое. Стр. 97 — ранее было: «Яма зачем? Буйвол издох». Стр. 104 — ранее было: «Нан убивает носорога». Стр. 111 — вместо «не хочет» ранее было: «приказал». Стр. 133 — вместо «Нан» ранее было — «Тремограст». Действие второе. Стр. 9 — вместо «держит» ранее было «идет». Стр. 32 — вместо «Нана» ранее было «Тремограста». Между стр. 33 и 34 — вместо «Нан» ранее было — «Тремограст». Перед стр. 107 ранее было: «Голос Тремограста (издали)».
Дат.: до 20 марта 1920 г. — по отчету Секции исторических картин ТЕО Наркомпроса (Соч II. С. 420).
Пьеса вместе с киносценариями № № 10 и 11 создавалась в ходе сотрудничества Гумилева в Секции исторических картин Наркомпроса (Указ. соч. С. 420).
Первый вариант пьесы был зачитан автором на заседании Секции 20 января 1920 года. Тогда же Горьким (председателем), в общем одобрившим «доисторическую» пьесу, был высказан
10
При жизни не публиковалась. Печ. по автографу.
Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1991, публ. М. Д. Эльзона.
Автограф — Архив РАН (СПб). Ф. 208 (С. Ф. Ольденбург). Оп. 1. № 38.
Дат.: март-апрель 1920 г. — по времени отчета Секции исторических картин ТЕО Наркомпроса (Соч II. С. 420).
Киносценарий был выполнен Гумилевым в контексте работы Секции исторических картин при ТЕО Наркомпроса (см.: Указ. соч. С. 420). По окончании был, вероятно, передан для редактирования академику С. Ф. Ольденбургу, автору многочисленных работ по ориенталистике, в т. ч. — по истории буддизма.
Будда (просветленный) — Сиддхартха (у Гумилева — Сидарта) Гаутама, старший сын Шуддходаны (у Гумилева — Шуддодана), правителя г. Капилаваста и вождя арийского племени сакиев. Начальная ремарка. Тушита (удовлетворенный, радостный, довольный) — один из структурных элементов буддийского учения о сансаре. Согласно этому учению, сансара, т. е. бытие, связанное с рождением, страданиями и перерождениями живых существ, имеет многочисленные уровни существования, свойственные шести видам одушевленной жизни — богам, асурам (буквально — «не боги», духи демонической природы), людям, животным, претам (духи низшего ранга, обуреваемые неудовлетворенными плотскими желаниями) и обитателям нараки (буддийский аналог чистилища). Согласно закону кармы, существа в сансаре перерождаются, попадая в грядущих жизнях на разные уровни воплощения, относительно благоприятные (первые три) или относительно неблагоприятные (три последние), однако равно открытые для страданий, несовершенные. Каждому из шести видов существ присущ собственный «мир», наделенный своей иерархической структурой. В частности, боги населяют девалоку (буквально — «мир богов»), который находится на вершине горы Меру и над нею и состоит из 26 уровней (некое подобие «небесных сфер» в христианской католической мистике). Тушита — четвертая из шести низших девалок, замечательная тем, что в ней проводят свою предпоследнюю жизнь бодхисаттвы — существа, которые решили стать буддами и выйти из сансары в нирвану, принеся в то же время другим существам весть о спасении. Самым благоприятным видом для осуществления этого является вид человека, поэтому из Тушиты бодхисаттва оказывается буддой в последней, человеческой жизни.
Действующие лица — Бодхисаттва (у Гумилева — Бодисатва) — Шакьямуни, будда настоящей эпохи (кальпы). Согласно разным учениям, до него было либо шесть, либо 24 бодхисаттв, следующим же будет будда будущего мирового порядка — Майтрея. Согласно буддийской мифологии, Шакьямуни (буквально — «мудрец из племени шакья») был существом, обладающим исключительными достоинствами (махапурушалакшана — признаками великого человека) в предшествующих жизнях. Решение стать буддой Шакьямуни принял при первом бодхисаттве — Дипанкара, начав путь духовного просветления и дав при Дипанкаре обет спасти все живые существа от оков сансары. Брахма — высшее божество в индуистском пантеоне, персонификация абсолюта. Брахма пребывает на вершине горы Меру и, в отличие от других богов, обладает долголетием, конгениальным хронологическим рамкам вселенной. Индра — бог грома и молнии, царь богов и царь всей вселенной, космократор, победивший демона хаоса Вритру и возглавляющий сражения богов против их противников. Вишну — бог-спаситель, персонификация добра и справедливости, совершивший аватару, т. е. нисхождение на землю ради ее избавления от бесчинств злых сил. Наряду с Брахмой и Шивой составляет «тримурти» — божественную триаду. Сива (т. е. Шива) — бог, персонифицирующий космическую энергию, движущую мирами и порождающую все формы жизни — отсюда два главных атрибута: беспрерывный танец и фаллические символы. Кали — богиня-воительница, одна из ипостасей жены Шивы Деви. Связывалась в индуисской мифологии как с олицетворением темного, губительного аспекта божественной энергии (изображалась с мечом, в шкуре пантеры и ожерелье из отрубленных голов), так и с образом богини-покровительницы, победительницы демонов.
Ст. 15. — Кшатрии, древнеиндийская каста, занимающая второе место после жрецов-брахманов. К кшатриям принадлежали воины и цари. От кшатриев требовалось мужество, великодушие, справедливость, крепость, слава и царственное обращение.
Ст. 19. — Магомайя (у Гумилева — Махамайя) — старшая жена Шуддходаны. Первенца — Сиддхартху — родила в возрасте 45 лет и скончалась после его рождения.
Действующие лица. В списке действующих лиц не имеющими основания в распространенных буддистских легендах являются царь Наль и царевна Гопа Асита — в некоторых буддийских легендах пророк, предсказавший первенцу Магомайи великое будущее. Девадатта — кузен и ученик Гаутамы, затем — его противник. Мара — в буддийской мифологии персонификация зла, злой дух, стремящийся уверить живые существа в ценности плотского существования и препятствовать достижению нирваны. Ананда — двоюродный брат и один из ближайших учеников Гаутамы.