Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921)

Гумилев Николай Степанович

Королем на собраньи народном

Вольный скальд, твой великий отец.

Он нам дал небывалую славу

И когда наконец опочил,

Пурпур мантии, скипетр, державу

Он тебе передать поручил.

(Надевает на Гондлу мантию, передает ему скипетр и державу.)

Груббе

Мы еще не слыхали об этом.

Лаге

Значит, все-таки Гондла король,

И корона пронизана светом

На кудрях его, черных как смоль.

Ахти

Ах, двойному заклятью покорный,

Музыкальный, магический ход

Или к гибели страшной и черной,

Или к славе звенящей ведет.

Входит конунг.

Сцена третья

Те же и конунг.

Конунг

Гондла здесь? Не отправился в море?

Не утратили мы короля?

Так зачем же вещало мне горе

Сердце, старое сердце, боля?

Дождь над замком пролился кровавый,

Плавал в воздухе столб огневой,

Перед дверью орел величавый

Пал, растерзанный черной совой.

Эти страшные знаменья ясно

Говорят неземным языком,

Что невинный был изгнан напрасно

И судим был неправым судом.

Гондла

Нет, я звездный король и надзвездный,

Что земле я и что мне земля?

Лебедям короли бесполезны,

И не надо волкам короля!

Груббе

Королевич, старинные были

Затуманили наши умы,

Мы тебя беспощадно травили,

И о правде не ведали мы.

Ты был мальчиком, ныне стал мужем,

И корона, корона — твоя.

Мы тебе так охотно послужим

Острием боевого копья.

Ахти

Правда, Ахти не сыщешь лукавей,

Но прошу о пощаде и я.

Вспомни, Гондла, к короне и славе

Привела тебя лютня моя.

Под знаменами станет твоими

Вся ночная громада волков,

И, клянусь, с лебедями такими

Даже я подружиться готов.

Лаге

Ты мне друга и брата милее,

Я не знаю и сам, почему,

Ты как будто славнейших славнее

И уже непостижен уму.

Если скажешь: в нелепое веруй! —

Тотчас волю исполню твою,

Никогда не увижу я Леру,

Если хочешь, себя я убью.

Снорре

Гондла, Гондла, на все преступленья

Королевскую милость пролей,

Знай, ты можешь простить оскорбленье,

Нанесенное Лере твоей.

Брат с сестрой вы. Морские пираты

Вашу мать в этот край завезли,

Для нее и Гер-Педер когда-то

Взял тебя из ирландской земли.

Все, я помню, она тосковала

И грустила она день и ночь,

Все, я помню, крестить умоляла

Здесь от волка рожденную дочь.

Королевич, подумай, что б стало,

Если б Лера твоею была.

Наша злоба вас двух сохраняла

От богам нестерпимого зла.

Вождь

Поднимается ветер вечерний,

За утесами видно луну,

И по морю из ртути и черни

Мы отправимся в нашу страну.

Не прощают, мы ведаем сами,

За такие обиды и боль,

Хоть союза волков с лебедями

И хотел наш покойный король.

Гондла

Совершилось, я в царской порфире,

Три алмаза в короне горят,

О любви, о прощенье, о мире