Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
Вообще с этими артистами форменная беда.
Они разъезжают по городам обыкновенно целой группой или, как они называют для смягчения паники в гостинице, — труппой. А в этой труппе у них обыкновенно куча артистов. Человек пятьдесят, а то и шестьдесят. Ну что это такое?
В других профессиях этого не бывает, чтобы, например, сразу в гостиницу шестьдесят человек вперлось. А у этих бывает. У этих, говорят, некоторые труппы до ста и больше человек доходят.
Один поет, другой играет, третий, может быть, комик. Ужас!
Недавно
А Петрозаводск город все-таки не маленький. Все-таки наверняка там пара гостиниц есть и Дом крестьянина. Ну, такой группе это, может быть, раз плюнуть.
И вот, значит, приезжают. Шестьдесят два человека. В город Петрозаводск. При нашем-то состоянии гостиничного треста! Ну, естественно — паника. Затруднение нормального хода городской жизни. Фу ты, черт!
Шестьдесят два человека. Из них некоторые балерины. Режиссеры, дирижеры. Одна вообще — в наше время комическая старуха. Ну что это такое? Это уж, знаете ли, слишком. Это уж, знаете ли, лучше, чтоб звуковое кино у нас процветало. Все-таки меньше неприятностей.
Вот приезжает эта группа. Здравствуйте, пожалуйста. С петрозаводским приветом, так сказать. Сейте разумное, доброе, вечное.
Куда вас, черт возьми, разместить? Ах да, тут Дом крестьянина еще имеется! Там, кажется, приезжие колхозники ночуют. На постелях. Еще чего…
Ну, хотя этот-то народ, конечно, податливый, привыкший, так сказать, в силу исторических судеб, к природе и ее стихийным проявлениям. Они свободно могут на воздухе поспать. Им это даже еще интересней, забавней, полезней для ихних застывших организмов, когда над ними свежий воздух струится. Им это более по карману.
И, в общем, последовало срочное распоряжение от администрации — очистить к чертовой матери с 1 июня все комнаты для размещения этой труппы артистов.
После чего, как нам пишут, «колхозники уже ночуют на площади и на балконе Дома крестьянина».
Нет, мы вообще не против артистов. Мы их любим и высоко уважаем ихнее искусство, и вообще всецело приветствуем их новшества. Даже пущай они без занавеса играют. Больше того — мы всецело понимаем, что артист может потерять свою квалификацию, если он будет спать на открытом воздухе в содружестве с природой, мошками и букашками. Но мы слегка удивляемся, почему все-таки Дом крестьянина носит столь гордое название.
Поскольку этот дом, как нам пишут, обыкновенно почти всегда занят артистами, то не лучше ли для сохранения равновесия назвать этот дом — Дом артистов. А новый дом, который построят, назвать Дом крестьянина. Или наоборот.
В общем, по всему видно, что надо в Петрозаводске строить новую гостиницу.
Как в одной стенной газете местный поэт сказал по поводу недостатка огурцов в своем колхозе:
ОгурцовВ общем, «чтобы выйти из беде», надо срочно строить гостиницу. А то говорят, будто в Петрозаводск едет опереточная труппа в сто шесть человек. Вот эти со своими потребностями прямо весь город могут по ветру пустить.
Сто шесть человек… Ай! Ну что это такое? Как растет искусство!
Неприятная история
Качество продукции заметно улучшается. Уже там и сям раздаются радостные возгласы покупателей, купивших то, чего им приблизительно хотелось, — какую-нибудь там кастрюльку повышенного качества или стакан, не режущий рта.
Уже хочется думать, что это так все время и будет и что подобное качество восторжествует во всех отраслях нашего хозяйства.
Однако не будем лакировать действительность и скажем, что по временам все же случаются большие пренеприятности в этой области.
То, простите, выпускается какой-нибудь рояль, который не так, что ли, гордо звучит, как того хотелось бы профессорам консерватории и вообще музыкантам с ихним утонченным слухом, благодаря которому от простого музыкального инструмента требуют какие-то немыслимые качества вплоть до звучания всех клавиш — как будто это есть инструмент будущего.
То, знаете ли, происходит массовая пошивка пальто, в которых можно даже опускаться на дно морское, но гулять в которых нельзя, поскольку рукава, что ли, не сгибаются и тяжесть не дозволяет человеку передвигать свои ноги.
То, наконец, отстраивается дом в виде небольшого небоскреба-халупы, в котором людям как-то неважно живется.
Да, все это, увы, до сих пор случается в наши дни. И даже на этой почве происходят иной раз психологические драмы с криками, обидами, оскорблениями личности и подозрениями в низости.
Короче говоря, вот что недавно случилось в Воронеже.
В этом году происходил в Воронеже слет ударников.
И вот все как полагается. Отмечены были факты и поступки. Сделаны были поздравления и приветствия. После чего заслуженным ударникам были розданы ценные премии.
И наряду с другими ударниками был, между прочим, премирован некто т. Г., работающий в Горфо.
Собственно, мы не знаем, чего он там делал в своем Горфо и в чем именно он там сумел проявить свое ударничество. Во всяком случае, он был премирован столом и четырьмя венскими стульями.
Но хотел ли он этой премии, или он этой премии не хотел, мы не беремся утверждать. Конечно, может быть, он и в самом деле захотел получить эту премию. Может быть, он даже сам попросил. Может, он сказал: «Чем премировать меня чем-нибудь другим — коровой там или кроватью, — премируйте меня, товарищи, если на то пошло, столом и четырьмя венскими стульями».