Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
Особенно озадачивают такие вывески, например: «Рай-жилстройброй» или «Кройбейшвей».
Отчасти это понятно — всего, как говорится, не выведешь на вывески, чего хочется, и вот поневоле сокращаешься.
Конечно, в свое время это сокращение взяли, чтоб разгрузить телеграф. И насчет телеграфа это абсолютно правильно. Но почему это вошло во все области жизни — вот это не совсем понятно.
Хотя в последнее время на этом фронте восторжествовал здравый смысл. И многие магазины стали по-человечески называться: мясо, хлеб, булки, баранки,
Вот это хорошо, что наметили такой уклон. Хорошо, да не совсем. Уж если магазин «Булки, баранки», то все магазины во всем городе носят тоже название «Булки, баранки».
А в другой раз, предположим, тебе продали недоброкачественные баранки. И прямо трудно вспомнить, в каком магазине ты купил это самое.
Вот это худо. Худо, да не совсем. Многие покупатели сами от себя окрестили булочные и дали им названия. Некоторые булочные у нас носят названия «Филипповы», некоторые «Лор».
То есть, представьте себе, прошло двадцать лет, а население волей-неволей прибегает к темному прошлому, чтобы разобраться, какой где магазин. И по этой мелкой причине называют магазин по фамилии бывшего купца и булочника.
У нас, например, один роскошный гастроном так и называют «Елисеев». Получилось это потому, что чуть не все магазины, торгующие колбасой, называются гастрономы. А от этого в глазах рябит, и если тебя спросят, куда идешь, то сразу не соберешься с мыслями. Вот это худо.
Конечно, некоторые магазины стали теперь на вывесках ставить цифру: один, два или восемь. Но это скучно, ничего праздничного не дает душе и даже, напротив, убивает поэзию.
Может быть, надо внести некоторое разнообразие. И некоторые магазины стоило бы назвать для примера как-нибудь игриво: «Не хотите ли колбасы» или «Торгуем яблоками и прочей чепухой».
Нет, я не знаю. Наверно, так нельзя называть. Но, может быть, надо опросить симпатичное население или привлечь к этому делу тех же многоуважаемых писателей, артистов и певцов. Может быть, эти последние возьмут и что-нибудь придумают в этом смысле.
Насчет булочных и колбасных я не уверен, что это надо. Но, может быть, и надо. А уж для ресторанов, для кафе и для чайных это обязательно надо.
В другой раз звонит кто-нибудь и говорит:
— Зайдем, посидим, выпьем по кружечке пива.
Ну, договариваешься, где встретиться. И обыкновенно начинается путаница, поскольку почти все рестораны так и называются: рестораны. А хотелось, чтобы они имели свое единственное какое-нибудь заманчивое название, создающее настроение и жажду жизни.
Это хорошо, когда рестораны и чайные называются: «Встреча друзей», «Под пальмой» или «Не робей — зайди сюда, Петя».
Какая-то в этом есть задушевность. Я не скажу, что от этого будут больше пить. Но кушать, наверно, будут больше. Поскольку от всего хорошего, красивого и торжественного развивается волчий аппетит и благородные соки организма выделяются в изрядном количестве, что способствует пищеварению, вносит здоровье и
Конечно, тема нашего рассуждения, может быть, на этот раз незначительная и мелкая. В таком случае просим у читателя сердечное извинение и за натурализм, и за мелкую философию на глубоком месте.
Пламенный привет всем покупателям!
Клинический случай
Вот какой удивительный случай произошел со мной.
Давеча захожу в одну амбулаторию полечиться. У меня, как говорится медицинским языком, нервы стали пошаливать.
И вот вхожу в кабинет врача и вижу перед собой брюнета, сидящего за столиком.
Рассказываю ему, что со мной. И он начинает меня слушать.
Он послушал через трубку мое утомленное сердце и говорит:
— Небось высоковато живете? В пятом или в шестом этаже? Эвон как сердце трепыхается.
— Нет, говорю, живу во втором этаже.
— Ах, во втором этаже! Это меня устраивает, — говорит врач. — Может, в таком случае, ссоритесь с жильцами? Небось коммунальная квартира? Сорок жильцов, крики и так далее?
— Да нет, говорю, наоборот: проживаю в маленькой квартирке, где один только глухой профессор с супругой и я.
Доктор говорит:
— Ах, вот как! Это становится интересным. Ну-те, положите нога на ногу. Сейчас я вас ударю медицинским молоточком по коленке и увижу, что с вами.
Увидев, что моя нога от удара высоко подскочила, доктор говорит:
— Так и есть. Функциональное расстройство нервной системы.
Я говорю:
— Какое лечение пропишете?
Доктор отвечает:
— Если хотите, пропишу пилюли. Но их бесцельно глотать. Конечно, сразу вам хуже, пожалуй, от них не будет, но я сомневаюсь, что они вам какую-нибудь пользу принесут.
Я говорю:
— А что же тогда делать при этом моем заболевании?
Доктор говорит:
— Многим помогает перемена обстановки. Переезд в другой город. Перемена службы. Обмен квартиры. Все-таки человеку приедается жить сорок лет в одной и той же комнате. Иногда хочется пожить в другой. А для нервов это край не полезно.
Я говорю:
— В другой город я не поеду. А что касается обмена квартир, то, говорю, это можно сделать, но жалко: хорошая, говорю, у меня комната. Чего я буду с бухты-барахты менять ее на худшую?
Доктор говорит:
— А что, большой метраж, что ли?
— Метраж, говорю, небольшой — семнадцать метров плюс небольшой отдельный коридорчик.
Доктор говорит:
— Это становится интересным. А встанет в этом вашем мизерном коридорчике книжный шкаф?
Я говорю:
— Свободно могут встать два шкафа и табуретка, и еще останется узкий проход в комнату.
— Мда, — говорит врач, — такие комнаты редко бывают в хорошем районе.
— Нет, говорю, и район ничего себе — Петроградская сторона.