Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
И вдруг он слышит, что на станции происходит какой-то шум.
Начальник открывает окно, чтоб посмотреть, что случилось. И видит, что среди ожидающих пассажиров происходит суматоха, беготня и суетня.
Начальник спрашивает:
— Что произошло?
Ему отвечают:
— Тут пчелы укусили трех пассажиров. И теперь бросаются на остальных. Их такое множество, что небо почернело.
И тут начальник видит, что целая туча пчел носится вокруг его станции.
Естественно,
Только начальник хотел отойти от окна, чтоб выйти на станцию, как вдруг в окно влетело множество разъяренных пчел.
Начальник схватил полотенце и стал им махать, чтобы выгнать пчел из комнаты.
Но, видимо, это его и погубило.
Две пчелы укусили его в шею. Третья — в ухо. Четвертая ужалила его в лоб.
Замотавшись в полотенце, начальник лег на диван и стал испускать жалобные стоны.
Вскоре прибегает его помощник и говорит:
— Кроме вас, пчелы укусили в щеку дежурного телеграфиста. И он теперь отказывается работать.
Начальник станции, лежа на диване, говорит:
— Ай, что же делать?
Тут прибегает еще один служащий и говорит начальнику:
— Билетная кассирша, то есть ваша жена, Клавдия Ивановна, сию минуту укушена в нос. Наружность ее теперь окончательно испортилась.
Начальник станции застонал сильнее и сказал:
— Надо скорей вернуть платформу с этим сумасшедшим пчеловодом.
Начальник соскочил с дивана и стал звонить по телефону. И со следующей станции ему ответили:
— Ладно. Платформу сейчас отцепим. Но только у нас нет паровоза доставить ее вам.
Начальник станции кричит:
— Паровоз мы пришлем. Отцепляйте платформу поскорей. Уже мою супругу пчелы укусили. Моя станция «Поля» опустела. Все пассажиры спрятались в сарай. Только одни пчелы носятся по воздуху. И я отказываюсь выходить на улицу, пускай происходят крушения!
И вот вскоре платформа была доставлена. Все с облегчением вздохнули, когда увидели платформу, на которой стоял Панфилыч.
Панфилыч приказал поставить платформу на то самое место, где она стояла. И пчелы, увидев эту платформу, моментально подлетели к ней.
А пчел было так много и они так поспешно стали занимать свои места, что среди них произошла давка. И такой у них гул поднялся и такое жужжание, что собака завыла и голуби к небу поднялись.
Панфилыч, стоя на платформе, приговаривал:
— Спокойно, ребятки, не торопитесь! Время есть. Занимайте свои места согласно своим плацкартам!
Через десять минут все стало тихо.
Убедившись, что все в порядке, Панфилыч сошел со своей платформы.
И
— Опустите ваши воротники! Откройте лица! И перестаньте дрожать за свою судьбу — укусов более не произойдет.
И, сказав это, Панфилыч направился к начальнику станции.
Начальник, замотанный полотенцем, продолжал лежать на диване. Он охал и стонал. Но он еще больше застонал, когда Панфилыч вошел в комнату.
Панфилыч сказал:
— Я очень сожалею, уважаемый, что мои пчелы вас укусили. Но в этом вы сами виноваты. Нельзя столь равнодушно относиться к делам, независимо от того, большие они или маленькие. Пчелы этого не выносят. Они без всяких разговоров кусают за это людей.
Начальник застонал еще больше, а Панфилыч продолжал:
— Пчелы абсолютно не переносят бюрократизма и равнодушия к их судьбе. Вы же с ними поступили так, как вероятно, поступаете с людьми, — и вот вам расплата.
Панфилыч посмотрел в окно и добавил:
— Закат солнца произошел. Мои спутницы заняли свои места. Честь имею кланяться! Мы поехали.
Начальник станции слабо кивнул головой — дескать, уезжайте поскорей! И тихо прошептал:
— Всех ли пчел-то захватили? Глядите, не оставьте чего-нибудь у нас!
Панфилыч говорит:
— Если две-три пчелы у вас и останутся, то это вам пойдет на пользу. Своим жужжанием они вам будут напоминать о последнем событии.
С этими словами Панфилыч вышел из помещения.
На другой день к вечеру наш славный Панфилыч прибыл со своим живым товаром к месту назначения.
Колхозники встретили его с музыкой.
Чингис-хан с самолетом
В XII столетии Чингис-хан прошел, как смерч, по земле.
Когда он брал города — он не оставлял камня на камне.
Историки пишут, что груды мусора оставались там, где были цветущие города и поселения.
Мужчин поголовно истребляли. Женщин насиловали и уводили в плен, а детям разбивали головы о камни.
И когда я в юности читал эти строчки, мне делалось скучно и совестно, что это так было в истории людей.
Но я с облегчением вздыхал. Думал — это же далекое прошлое. Заря человеческой жизни. Грубость нравов. Отсутствие культуры и цивилизации. Все это, я думал, прошло безвозвратно и больше никогда не повторится.
Черта с два. Снова мусор от разрушенных городов, снова груды убитых детей, снова непомерная жестокость и лютая ненависть — фашистская армия повторяет то, что было восемь веков назад.