Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги
Шрифт:
К.: Вначале главное внимание было уделено изыскательной работе, чтобы знать: «где, что, когда, какими силами, в какие сроки и кому надо сделать». В этой работе приняли участие хозяйственники всех уровней вплоть до председателей колхозов, научные учреждения, включая университеты Московский и Киевский, а также различные институты и изыскательные группы различных ведомств.
Последний же пленум состоялся недавно, 4 августа. Мы подводили итоги текущего года. Особо внимательно рассмотрели опыт паспортизации рек в Черниговской области. Она там закончилась этим летом.
П.: Вы
К.: Да, черниговцы и брянцы в нашей работе задают тон. На последний пленум черниговцы привезли еще одну хорошую весть. Они убедили правительство Украины объявить заповедными болота, питающие реки области.
Всего заповедано более 12 процентов болотных площадей области. Теперь осушение их не коснется. Это очень важный для всех нас пример.
П.: Считаются ли с комитетом крупные ведомства и низовые хозяйственные ячейки?
К.: Конечно. Без нашего существования кое-кому, возможно, жилось бы спокойней. Но на то мы и существуем, чтобы беспокоить.
От Министерства лесного хозяйства мы требуем упорядочения рубок и скорейшего восстановления лесов. От различных промышленных министерств, от Министерства жилищно-коммунального хозяйства — строительства и скорейшего взвода в эксплуатацию очистных сооружений. Мы постоянные ходатаи в Госплане. Особо внимательно следим за обширными работами Министерства мелиорации и водного хозяйства.
Серьезных конфликтов с ведомствами у нас не возникает — все понимают, насколько важны наши усилия. Но в случае надобности есть куда и пожаловаться. По нашей просьбе проблемы комитета были рассмотрены в ЦК партии, и мы получили полную поддержку и понимание.
Если говорить о сельском хозяйстве и местной промышленности в бассейне Десны, то (я имею в виду природопользование) комитет играет огромную роль. Ранее колхозы и совхозы, имея хороший бюджет, тратили деньги на что угодно (строительство дорог, домов, водопровода и так далее), но никому и в голову не приходило выделять хотя бы немного средств на оздоровление реки. Теперь в этом деле многое изменилось. Распределяя средства на год, хозяйства планируют лесопосадки, строительство прудов, стабилизацию оврагов, сооружение плотин на реках (реки, кстати, распределены по участкам за колхозами, по землям которых они текут).
П.: Финансовые дела самого комитета…
К.: Смотря что иметь в виду. Комитет имеет возможность влиять на расходование больших средств по каналам различных ведомств. Используя местные рычаги власти, как я уже говорил, побуждаем колхозы и совхозы финансировать оздоровление земли. На некоторые проекты мы добиваемся средств из государственного бюджета. Так запланировано строительство двух крупных водохранилищ — Курского и Владимирского.
Но сам комитет бессребреник. У него нет никакого бюджета. Мы принципиально с самого начала не обрастали штатными должностями, подчеркивая общественный характер нашей организации. Есть у комитета всего один платный сотрудник — технический секретарь Виктор Дементьевич Островой.
Практика дела, однако, показывает: такой аскетизм нерационален. Объем работы и чрезвычайная ее ответственность требуют, по моему мнению, пяти-шести человек с постоянной занятостью. В числе их должен быть квалифицированный специалист-эколог, лесовод, гидротехник, опытный юрист, толковый человек-организатор. Мы в скором времени создадим такую рабочую группу. Всюду, где возникли бы комитеты, подобные нашему, это надо иметь в виду.
П.: Восемь лет работы комитета… Можно ли говорить о каких-то итогах?
К.: Главное, по-моему, не соблазниться трубить в победные трубы. Рано. Дело, которым мы заняты, финиша не имеет. Оно требует терпения, настойчивости, большой веры.
Следует учитывать, вся наша работа ведется в обстановке растущего хозяйства: интенсивно используется земля, строятся новые предприятия, с каждым годом возрастает потребление воды. Таким образом, мы плывем против сильного течения. И надо радоваться любому продвижению вперед. Если бы мы не гребли, лодку снесло бы далеко вниз, и, кто знает, не села бы она в какой-то час на опасную мель?
Мы не все сделали, что планировали поначалу. Не все делается так быстро, как бы хотелось. Не всегда удается примирить задачи дня и перспективу на завтра. Появляется много новых, неожиданных задач и проблем. Вы-то, Василий Михайлович, знаете, как все не просто в этих делах.
П.: Но грести надо…
К.: Да! Главное, в чем убедили эти несколько лет: мы — на верном пути. И очень важно не терять ориентиры на берегу, видеть, что мы продвигаемся.
Сопроводим это лирико-философское отступление некоторыми фактами. В самом начале нам было ясно: все проблемы, связанные с водой и землями, прилежащими к Десне, надо решать комплексно, опираясь на строго научный подход к явлениям. Этот фундамент теперь создан.
Вот у меня на полках стоят несколько томов под общим названием «Комплексные проблемы Десны». Это скрупулезная, сведенная воедино работа агрономов, геологов, хозяйственников, медиков. Это руководство к разумному действию — то самое, что в народе называют «семь раз отмерь». Подобная работа в нашей стране проведена впервые, и теперь важно вести дело так, чтобы кропотливая «примерка» не оказалась только примеркой.
Разумеется, мы не сидели сложа руки, пока примерка осуществлялась. Земле и воде, выражаясь языком медиков, нужна была скорая помощь. И мы ее осуществляли.
Возьмем чистоту воды. Помню постоянные звонки из Киева: «Михаил Константинович, загрязнение — на пределе!» Я знал, каких трудов там, в устье Десны, стоило очищать воду, предназначенную для питья, — одна только Шостка (на ней огромный химкомбинат) несла в Десну воду, от которой на 15–20 километров никакой жизни не было. Много неочищенных вод сбрасывал в руку и Брянск. Это был, признаюсь, такой пожар, что и не знали, с какой стороны подступиться тушить. И все же взялись. Шостка сейчас почти не загрязняет Десну. Построена первая очередь очистных сооружений в Брянске.