Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги
Шрифт:
«Миша, покажи, как бабы холсты полощут». И мишка показывал. «Миша, а как ребята горох воруют?» Мишка показывал. И не случайно, конечно, медведи стали героями цирка: медведи на велосипедах, медведи на мотоциклах, медведь-верхолаз, ходок по бревну, медведь-конькобежец, штангист, боксер, футболист, хоккеист… Какой еще зверь обладает такими талантами?! И все это в нем от природы. Не удивляйтесь, если медведя мы назовем и в числе бегунов — ошибается тот, кто считает, что мишка неповоротлив. Я сам ощутил однажды скорость, с какою он приближался.
А вот заметка в газете под рубрикой «Происшествия».
«Путевой
Прибор скорости на дрезине показал 60 километров, но зверь уходил… Гонка продолжалась 3 километра, пока медведь не кинулся с линии в лес…» Если взяться и посчитать, получился, что медведь каждую из 30 стометровок пробежал в среднем менее чем за 10 секунд. Вполне подходяще для олимпийца!
…Тут о медведях я рассказал, что помнил сам и о чем напомнили в письмах все, кто хотел видеть мишку талисманом Олимпиады. Это коллективное наше желание учтено. Правда, сделано пока что полдела: назван всеми любимый зверь. Дело теперь за художниками: надо найти выразительный образ медведя.
Решено: это будет смышленый, веселый, гостеприимный маленький медвежонок. Лучшее толкование этого образа и станет талисманом Олимпиады. Силуэт медвежонка по традиции украсит олимпийские документы, мишка будет глядеть на гостей с огромных щитов, воздушных шаров, с нарядных косынок, галстуков, сумок, конфетных коробок, спичечных этикеток. Сувенир «Мишка» будет исполнен во многих размерах из мягких материалов, отчеканены будут значки… Медвежонок станет улыбкой Олимпиады.
В добрый час, мишка!
Фото автора. 5 июня 1977 г.
Симпатичный упрямец
(Окно в природу)
Место события — Средняя Азия, самое сердце песчаной пустыни. У колодца рядом с дорогой — овечья отара, пастухи на осликах и верблюдах.
На дороге — огромный тягач. Шофер выпрыгнул из кабины — напиться и перекинуться словом с людьми. Молодой пастух привязал ослика возле колес и тоже рад человеку — угощается сигаретами. Как раз в это время подъехал наш «газик». Напились, спросили, как дальше дорога, и сразу сели в машину, потому что очень спешили. Но проехать нельзя: между тягачом и отарой на привязи дремлет ослик. Конечно, можно бы вправо податься, но боимся увязнуть в песке, да и отару пугать не пристало.
— Ахмед, отвяжи ишака, мы проедем…
Ахмед поленился отвязывать и решил просто подвинуть ослика ближе к колесам. Но ишак заупрямился. То ли запах машины не пришелся ему по нраву, то ли уж слишком бесцеремонно с ним обошлись, но он и шагу не сделал к машине.
Заупрямился и Ахмед: всей силой принялся теснить ишака. Но силы и два характера были тут равными. Ахмед с забавной руганью наседал, осел столь же яростно упирался.
Старики-аксакалы, сидевшие на верблюдах,
А для ослика и Ахмеда добиться победы сделалось честью.
— Отвяжи ты его, отвяжи! — кричал наш шофер.
Но Ахмед ничего слышать уже не мог.
И вышел-таки победителем. Ишак, раздувая ноздри, стоял припертым к горячей шине, а Ахмед, закрывая его спиной, как регулировщик, показывал нам дорогу, широко улыбаясь…
Едва ли найдется животное неприхотливей и выносливей ослика. Диву даешься, наблюдая, как это покорное существо несет на спине два огромных мешка, на той же спине сидит в халате рослый бабай — хозяин мешков, да еще и держит перед собой мальчонку — пятилетнего внука. Кажется, тонкие ноги осла вот-вот подломятся. Но нет, стучит копытцами по дороге.
На место приехали — ослик привязан где-нибудь в пыльном месте и позабыт. Стоит, терпеливо дремлет под нестерпимым солнцем…
О корме ему никто не печется, спихнули за изгородь — добывай себе сам. И он добывает и скудный корм, и воду напиться.
Об ослике вспоминают, когда он нужен, чтобы нести поклажу. И он смирился с таким течением жизни. Он все выносит: непомерные тяжести, дальние переходы, голод и жажду, понукание и побои. Иногда он, правда, упрямится, но это и все, что он может себе позволить. Се ля ви. Эту истину ослик знает с библейских времен.
Фото автора. 19 июня 1977 г.
Дороги на полюс
Питер Скотт: «Важнейшей опорой в жизни считаю любовь к природе, понимание природы».
Он левша. Я сижу рядом и краешком глаза наблюдаю, как чиркает по бумаге остро отточенный карандаш. Потом кисточка в левой руке… И вот по белому полю уже идет нарядная птица из тех, что зимуют в Англии, в Слимбридже, а гнездятся у нас на севере.
На голове Питера Скотта наушники. Время от времени он отрывает глаза от бумаги и глядит на трибуну, где произносятся речи о птицах, о том, как их уберечь, сосчитать, проследить их пути. Питер Скотт — лицо тут едва ли не самое главное, а занят он, кажется, лишь рисованием.
Однако тут, в зале, хорошо знают: англичанин внимательно слушает, и если вдруг он положит в сторону кисточку, значит, и сам хочет что-то сказать.
В этот раз Питер Скотт, не отрываясь, закончил рисунок, помогавший ему коротать время, и улыбнулся.
— Когда я встречаю левшу-художника, я ему говорю: нас трое — вы, я и Леонардо да Винчи.
* * *
Во время шумного перерыва я отвлек Питера Скотта в сторону и сказал, что хочу показать реликвию, для него интересную. Я достал из пакета галету, тринадцать лет назад привезенную из Антарктиды. И он, конечно, сразу ее узнал.
— Да, да… У меня дома точно такая. Из тех же запасов… Я ведь тоже там был. Три раза…
Питер Скотт — сын знаменитого Роберта Скотта, дерзнувшего шестьдесят пять лет назад покорить Южный полюс. У англичанина Скотта соперником был норвежец Руал Амундсен. И тот и другой достигли желанной точки, однако норвежец сумел вернуться, а Скотта с друзьями Антарктида не отпустила. Их разыскали спустя полгода.