Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги
Шрифт:
Кончает военно-морское училище и сын Фрэда Александр Юсфин. Недавно прислал письмо: «Ходил в плавание штурманом. Получил благодарность. Спасибо, отец, за науку».
Из заработанных в «трудовые дни» денег учредили недавно в лагере стипендии для «варяжцев» в училище. Невеликие деньги эта стипендия — десять рублей всего, но можно представить, сколько тепла приносит курсанту эта забота корешей с Братского моря.
Ежегодная осенняя поездка во Владивосток отличившихся в лагере — особый праздник на линии «Океан — Братское море». Якорь приехавшие обычно бросают в военно-морском училище. Их
Потом посещение больших кораблей, подлодки.
С цветами они идут к монументу героям легендарного крейсера, чье имя носит и лагерь.
Особая встреча — на борту корабля, главного шефа «Варяга». Это новейший ракетный крейсер. Все, что можно на нем показать, гостям показывают. (Фрэд: «Весь корабль, от командирского мостика до машинного отделения, в нашем распоряжении. Мы чувствуем: наше присутствие, горящие глаза мальчишек, их любопытство — праздник на корабле. После взаимных отчетов в каюте у командира — рассказ обо всем интересном, что было за год на крейсере, и обо всем интересном, что было в нашем «Варяге», — обед в кают-компании. Воспоминания. Шутки. Морские истории… После поездок во Владивосток ребята уже навсегда «больны морем».)
Так «самодельное» Братское море соединяется с Океаном.
* * *
О самом Фрэде… Осенью ему исполнится пятьдесят, и, конечно, в «Варяге» он — Фридрих Павлович. Но только официально. Между собой юнги зовут его Фрэд. (Фрэд: «Фридрихом родители нарекли в честь Энгельса. Им было известно, что Маркс называл своего друга Фрэдом. От родителей и пошло».)
Закалку жизнью Фрэд Юсфин получил во время войны. И убеждение: «Надо растить мужчин» — это, помимо всего, еще и опыт собственной жизни.
После войны Фрэд добровольцем ушел во флот. На подлодке «Щ-310» служил с командиром Петелиным Александром Ивановичем — «суровым, знающим, справедливым». В честь командира уже на суше, в Братске, Фрэд назвал Александром сына, а когда в 1962 году подводная лодка «Ленинский комсомол» подо льдами достигла полюса, послал командиру ее телеграмму: «Служба под вашим командованием была и остается лучшей школой жизни».
И получил от Петелина теплый ответ — командир помнил подводника Фридриха Юсфина.
В Братск Фрэд приехал тоже в числе добровольцев, начинавших новую жизнь в палатках.
Он был тут диспетчером стройки. Хорошим диспетчером. Однако «частицей истории Братска» Фрэда сделал его талант заводилы, веселого, общительного человека, организатора кипевшей тут молодой жизни. Я это знаю не по рассказам, я помню Братск той счастливой поры, помню, например, вечера в до отказа набитом «Глобусе», клубе — детище Юсфина.
(Фрэд: «Да, есть что вспомнить. В зале на двести мест каким-то образом умещалось шестьсот — семьсот человек».)
Из большой стройки Братск стал теперь немаленьким городом. Новые люди, новые интересы, новый ритм жизни. Многие из создателей Братска уехали — повышение по службе, семейные обстоятельства, иные взгляды на жизнь.
Фрэд
Лагерь «Варяг» — ноша нелегкая. В два потока за лето «прививку» в нем проходят четыреста человек. И не «кадры для моря», а «кадры для жизни» — основная забота Фридриха Юсфина, человека с редким талантом воспитателя-вожака. Для него лагерь — не служба, для него лагерь — жизнь. И мальчишки хорошо это чувствуют. (Фрэд: «Удивительный возраст. Если во взрослом человеке они почувствовали друга — в огонь и в воду пойдут. При таком доверии мера ответственности очень большая».)
Самим мальчишкам мера ответственности их вожака часто совсем не видна. Между тем существует житейское море со своими фарватерами, маяками, сигнальными знаками, мелкой водой и подводными камнями. Прокладывать новый курс в этом море — всегда нелегкое дело. Вот для примера один эпизод.
На четвертом году существования «Варяга» команда из семи человек решила пройти на шлюпке по Ангаре до Иркутска. По Ангаре вверх на шлюпках никто никогда не ходил.
Ходили лишь «бечевой» — на веревках лодки тянули идущие берегом лошади. К серьезному путешествию хорошо подготовились, все было испытано и проверено. А накануне отплытия Фрэда срочно вызывает Ответственное Лицо.
— Кто разрешил?
— Этот поход в плане нашей работы…
— А если что-нибудь с ними случится, кто отвечать будет?
— Я их готовил и, конечно, за все отвечаю.
Между прочим, на шлюпке вместе со всеми — мой сын…
В заключение разговора Фрэду дали листок бумаги, и он написал: «…Всю ответственность как начальник лагеря беру на себя». (Фрэд: «Я сделал это спокойно, потому что был совершенно уверен в ребятах».)
И все же легко ли было после этого провожать шлюпку и ни намеком, ни словом не сказать о состоявшемся разговоре. «Действуйте, как учились. И все у вас будет в порядке», — это было словом-напутствием.
Все и было в порядке. За девятнадцать дней три пары гребцов с рулевым одолели встречное течение Ангары. Иркутск встречал победителей. Прямо с ходу они стали участниками шлюпочных соревнований и, несмотря на усталость, заняли в них призовое место. (Фрэд: «Но главным призом для всей семерки стала высокая точка отсчета в мужестве и выносливости.
Шестеро из ребят стали или через год уже станут офицерами-моряками. И, я уверен, Родина может надеяться на этих людей».)
Случай с походом на шлюпке был серьезным экзаменом для «Варяга». Ответственное Лицо тоже получило хороший урок и теперь совсем иными глазами глядит на лагерь.
У лагеря много сейчас друзей. Начальник «Братскгэсстроя» Леонид Иванович Яценко считает «Варяг» опорной точкой в воспитании молодежи. С его одобрения Фрэд хлопочет сейчас о строительстве судна, чтобы не только коротким сибирским летом, а и весь год заниматься с мальчишками. (Фрэд: «Это будет интернат на воде. Мы уже мысленно окрестили его школою юнг».)
Размышляя об этой новой затее, я спросил Фрэда, сознает ли он, как велика ноша, которую добровольно кладет на плечи: построить судно, пусть даже на базе баржи, — это не шлюпку построить. Фрэд сказал: «Сознаю. Но это важно. И сделать это необходимо».