Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Вы ведь дружны с Борисом? — сказала она.
— Да, я его знаю...
— Он, верно, вам говорил про свою детскую любовь к Наташе. Последнее время он трогателен был, [3331] он очень влюблен и, ежели бы он был богат...
— Разве он делал предложение? — спросил князь Андрей невольно. [3332]
— Да, знаете, это была детская любовь, vous savez, entre cousin et cousine cette intimit'e m`ene quelquefois `a l'amour. Mais... vous savez l'^age, les circonstances. [3333]
3331
Зачеркнуто:но Natalie a su tenir bon et lui a refus'e net. [Натали была тверда и отказала ему наотрез.]
3332
Зач.:начинавши
3333
Вы знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость очень часто приводит к любви. [Но, знаете, возраст, обстоятельства.]
— Ваша сестра отказала ему или он отказал? — спросил князь Андрей.
— Да, знаете, эти были детские интимные отношения, которые были очень милы, когда они были детьми. Mais le cousinage est dangereux voisinage <et maman a mis bon ordre `a tout cela. Et tant mieux pour Natalie, n'est ce pas?> [3334]
Князь Андрей ничего не ответил и неучтиво молчал. Внутри его как бы оборвалось что то. То, что было не только естественно, но необходимо при характере Наташи, то, что она любила кого нибудь, что она целовалась с своим cousin (как сам князь Андрей в отрочестве обнимался с своей кузиной), это никогда не приходило в голову князю Андрею, но всегда, когда он думал о Наташе, с мыслью о ней соединялась мысль о чистоте и девственности первого снега. «И что за вздор, чтобы я любил когда нибудь эту девочку», было первое, что подумал князь Андрей. [3335] И как заблудившийся ночью путешественник с удивлением на рассвете оглядывает местность, в которую занесло его, князь Андрей не мог понять сразу, какими судьбами занесло его за чайный стол молодых, наивных каких то Бергов. И что ему за дело до Наташи [3336] и до сестры ее и до этого наивного немца, рассказывающего, как хорошо в Финляндии делают серебряные корзиночки для хлеба и сухарей. Но как путешественник, заехавший в незнакомую местность, долго не может решиться выехать, не зная, где была его прежняя дорога, князь Андрей не слушал, не отвечал, долго сидел у Бергов, удивляя и даже под конец тяготя их своим присутствием. [3337]
3334
[Но двоюродное родство — опасное соседство и мама всё это привела к порядку. И тем лучше для Натали. Не так ли?]
Зач.:Борис ездит к нам, но теперь уж он не опасен для того, кого полюбит Наташа.
3335
Зач.:и вдруг он как будто опомнился от сна, в котором он находился в продолжение всего этого времени со дня бала.
3336
Зач.:и сестры, которая может совершенно целоваться с кем ей угодно, которая верно перецеловала уже многих.
3337
Зач.:Поздно, во втором часу он приехал к себе и к ужасу своему увидал опять, что он опять не может спать, что он всё так же и не так же, а в сто раз больше любит теперь Наташу, ревнует и боится потерять ее.
И он решил, что завтра, ежели бы только это было не поздно, он едет просить руки Ростовой. Но недовольство отца верное, но сын, но родство этого москвича барина, но Борис! «Что бы не было, всё равно я должен быть уверен, что не упущу ее». И он поехал к Ростовым, но прежде, чем ехать к Ростовым, он поехал к Pierr’y.
На полях:Тем более я женюсь на ней. Он поехал с решением объяснить свою любовь и поездку за границу. Он с ней, как с ребенком.
Выйдя от Бергов, князь Андрей, как только он остался сам с собою, почувствовал, что он не может уже вернуться на старую дорогу, что он любит и ревнует и боится потерять ее, несмотря на все, еще больше, чем прежде. Было еще не поздно. Он велел ехать к Pierr'y, которого он, к удивлению, не видал все эти дни. У освещенного подъезда Безуховых стояли кареты. У графини был раут, был французский посланник, но Pierre был один наверху в своей половине.
Pierre в выпущенной рубашке сидел в низкой, накуренной комнате и переписывал подлинные шотландские акты, когда вошел к нему князь Андрей.
Pierre со времени бала чувствовал на себе приближение припадка ипохондрии и с отчаянными усилиями старался бороться противу них. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: к чему?
— А, это вы, — сказал он ему с нерадостно и рассеянным видом. [3338] — А я вот работаю, — сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
3338
Зачеркнуто:Я очень рад
— Давно не видать тебя, милый, — сказал Андрей. — Ростовы спрашивали про тебя.
— А, Ростовы... — Pierre покраснел. — Вы были у них?
— Да.
— Мне некогда, вы знаете, я еду и вот кончаю работу.
— Куда? — спросил князь Андрей.
— В Москву. — Pierre вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван подле Андрея. — Правду тебе сказать, nous ne nous convenons pas avec la comtesse. [3339] Испытание сделано и... Да, да, я рано женился, но вам, вам самое время.
3339
[мы с графиней не подходим друг к другу.]
— Ты думаешь? — сказал князь Андрей.
— Да, и я скажу вам на ком, — опять покраснев, сказал Pierre. [3340]
— На младшей Ростовой, — улыбаясь сказал Андрей. — Да, я скажу тебе, что я мог бы влюбиться в нее.
— Влюбитесь и женитесь и будете счастливы, — с особенным жаром заговорил Pierre, вскакивая и начиная ходить. — И я всегда это думал. Эта девушка такое сокровище, такое... Это — редкая девушка. Милый друг, я вас прошу — вы не умствуйте, не сомневайтесь. Женитесь, женитесь и женитесь.
3340
Зач.:Ну, что я вам говорил про младшую Ростову.
— Легко сказать! Во-первых я стар, — сказал князь Андрей, глядя в глаза Pierr'y и ожидая ответа.
— Вздор! — сердито закричал Pierre.
— Ну, ежели бы я и думал, quoique je suis а 100 lieues du mariage, [3341] y меня отец, который сказал мне, что моя новая женитьба была бы единственное, могущее его поразить, горе.
— Вздор! — кричал Pierre, — и он полюбит ее. Она — славная девушка. Женитесь, женитесь, женитесь и n'en parlons plus. [3342]
3341
[хотя я очень далек от женитьбы,]
3342
[не будем об этом больше говорить.]
И действительно, Pierre придвинул свои тетради и стал объяснять князю Андрею значение этих подлинных шотландских актов, но князь Андрей не слушал объяснения актов, не понимал даже всё завистливое скрываемое страдание Pierr'a, опять навел разговор о Ростовых <и> женитьбе. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность. Он, как мальчик, мечтал, делал планы и жил весь в будущем. Pierre был единственный человек, перед которым он решался высказаться, но зато ему он уже высказал всё, что у него было на душе. То наивно, как мальчик, рассказывал свои планы, то сам смеясь над собою.
— Да, ежели бы я женился теперь, — говорил он, — я бы был в самых лучших условиях. Честолюбие мое всякое похоронено навсегда. В деревне я выучился жить. Привез бы instituteur'a [3343] Николушке. Маша, которой жизнь тяжела, жила бы со мной. Зиму я приезжал бы в Москву. Право, мне точно семнадцать лет.
Они проговорили до поздней ночи и последние слова Pierr’a были: женитесь, женитесь, женитесь.
* № 109 (рук. № 89. T. II, ч. 3, гл. XXII).
3343
[воспитателя]
<Во втором часу он приехал к себе и к ужасу своему увидал опять перед собою весь тот сложный, лживый мир борьбы, сомнений, неправды, тщеты, мир трудов с Сперанским, отношении с врагами, с светом, с отцом, с сыном, с сестрой, с самим собой, который мрачнее в тысячу раз, чем прежде, опять представился ему. Только на короткое время, на крыльях любви вылетел он из этого мира. Всё было ясно, просто, легко, счастливо и душевно. Теперь опять всё было тяжело, запутанно и, главное, я сам, я с своими особенностями, воспоминаниями, которые были забыты, опять стоял один перед самим собою с своими отвратительно-прискучившими, мрачными чертами. В первый раз после пяти дней он едва лег в постель, как крепко и беспробудно заснул до другого утра.