Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Не будем говорить, мой друг, — сказал Pierre, так странен вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, нянюшкин тон с ней. — Не будем говорить, мой друг, но об одном прошу вас, считайте меня своим другом и, ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому-нибудь — не теперь, а когда у вас ясно будет в душе, вспомните обо мне. [3845] Он поцеловал ее руку и, достав платок из кармана фрака, стал протирать очки. Наташа была счастлива этой дружбой и приняла ее. Ей и в мысль не приходило, что Pierre тоже мужчина, что дружба эта могла перейти в другое. Это могло бы быть, но не с этим милым Pierr'ом. Она верно это чувствовала за себя, но не знала, что делалось в душе Pierr'a. Она оттого так чувствовала это, что та нравственная преграда между мужчиной и женщиной, отсутствие которой она так болезненно чувствовала с Анатолем, у Pierr'a была, казалось, непреодолимой. Pierre ездил каждый день к Ростовым, особенно последнее время, и оставил клуб и цыган. [3846]
3845
Зач.:Знайте,
3846
Зач.:Когда его жена уехала, уехали в деревню и самые приятные для него знакомые в Москве, князь Болконский с дочерью. Так продолжалось до самой весны, когда на страстной неделе он получил от Наташи письмо, написанное перед исповедью <и когда опять приехал князь Андрей в Москву> с просьбой передать князю Андрею.
На полях:Князь Андрей приехал из <Петербурга, Крыма> Турции. Он был уже в мундире. Он поступил на службу. Философские, государственные занятия были связаны с ней. Теперь он не мог ни ее видеть, ни этих занятий. Он был уже у отца. Видно, как он мучается. «Еду на службу, <где ничего не будет> <в Турцию, где ничего не будет> рядовым офицером буду служить».
Князь Андрей приехал не к Pierr'y, а остановился в гостинице и написал записку Pierr'y, прося его приехать к себе.
Pierre нашел его таким же, как всегда: [3847] он был несколько бледен и нахмурен. Он ходил взад и вперед по комнате, ожидая видимо. Он слабо улыбнулся, увидав Pierr'a, одним ртом. И поскорее перебил Pierr'a, чтобы не дать ему говорить шуточно и легко, когда предстояло совсем не легкое и не шуточное объяснение. Он провел его в [3848] заднюю комнату и затворил дверь.
3847
Зач.:но <у него был новый рубец на лице — рана в Турции.> в генеральском мундире
3848
Зач.:кабинет
— Я бы не заехал сюда (он так называл Москву), я еду [3849] к Кутузову в турецкую армию, но мне нужно передать тебе объяснения здесь на это письмо. — Он показал Pierr'y каракули Наташи на сером клочке бумаги. (Эти каракули дошли по назначению.) Было написано: «Вы мне сказали, что я свободна и чтоб написала вам, когда я полюблю. Я полюбила другого. Простите меня. Н. Ростова.»
Видно было, что письмо это написано было в минуту нравственной болезни, и лаконическая грубость его была тем извинительнее, но тем тяжелее.
3849
Зач.:в Свенцианы
— Прости меня, ежели я тебя утруждаю, но мне самому трудно, — голос его дрогнул. И, как будто рассердившись на эту слабость, он решительно и звонко, неприятно продолжал. — Я получил отказ от графини Ростовой и до меня дошли слухи о искании ее руки твоим шурином или тому подобное. Правда ли это? — Он потер себе лоб рукою. — Вот ее письма и портрет. — Он достал его со стола и, передавая Pierr'y, взглянул на него. Губа его задрожала, когда он передавал его.
— Отдай графине...
— Да... Нет... — сказал Pierre. — Вы не спокойны, Andre, я не могу говорить теперь с вами, у меня есть письмо к вам, вот оно, но я должен сказать вам прежде...
— Ах, я очень спокоен, позволь мне прочесть письмо. — Он сел, прочел и холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
— Я не знал, что это зашло так далеко, и г-н Анатоль Курагин не удостоил предложить своей руки графине Ростовой, — сказал Андрей. Он фыркнул носом несколько раз. — Ну, так, так, — сказал [он], — передай графине Ростовой, [3850] что я очень благодарю ее за хорошее воспоминание обо мне, что вполне разделяю ее чувства и желаю всего лучшего. Это неучтиво, но ты, милый друг, извини меня, я не сумею напи... — он не договорил, отвернулся.
3850
В рукописи описка:Толстой
— Andr'e, разве ты не можешь понять это увлечение девушки, это безумство? Но это такое прелестное, честное существо...
Князь Андрей перебил его. Он усмехнулся зло.
— Да, опять просить ее руки? Простить, быть великодушным и т. п.? Да, это очень благородно, но я не способен идти sur les bris'ees de... [3851] Ах да, еще дружбу. Где теперь находится... г-н? Где этот... [3852] Ну... и страшный свет блеснул в глазах князя Андрея.
3851
по
3852
Зачеркнуто:мерзавец, — вдруг закричал он. — Ты понимаешь одно, что я не могу жить, пока он не задушен моими руками... Нет. — Андрей упал в кресло и зарыдал, как женщина в истерике.
— Уйди, Pierre, уйди, я умоляю тебя.
Pierre послушался его и ушел, ему слишком тяжело было и он видел, что не может помочь. Он вышел и велел ехать к Ростовым, сам не зная зачем, но он хотел только увидать Наташу, ничего не сказать ей и вернуться, как будто вид ее мог научить его, что делать. Но он не застал Ростовых и вернулся к князю Андрею.
Болконский, совершенно спокойный, сидел за столом и один завтракал.
— Ну, садись, теперь поговорим толком, — сказал он.
Но, сам того не замечая, князь Андрей не мог говорить ни о чем и не давал говорить Pierr'y. На всё, про что только они ни начинали говорить, у Андрея было короткое, насмешливое, безнадежное словечко, которое для Pierr’a, столь близкого к такому состоянию, [3853] уничтожало весь интерес жизни и показывало во всей наготе этот страшный, не распутываемый узел жизни. Такие слова и мысли могли выработаться только в пропитанной ядом отчаяния душе, хотя они иногда были даже смешны. [3854]
3853
Зачеркнуто:закрывало всякую
3854
Зач.:Они заговорили о <Сперанском> войне и отъезде государя. — Не бойся, ничего не будет, — сказал Андрей, — другой плот на Немане построим и скажем que nous sommes de grands hommes [что мы великие люди] и всё кончится. — Когда Pierre рассказал ему значение числа звериного 666, то Андрей заметил, что П[етр] К[ириллович] очень хорошо делает, что так учтив, называя его l'empereur Napol'eon [император Наполеон].
О главнокомандующем он сказал: — Бенигсен лучше всех, с ним приятные воспоминания у государя, вместе шалили и шутили над Павлом.
Когда Pierre сказал, что заметно патриотическое настроение, — да, как в седьмом году, особенный патриотизм выказали те, которые собирали провиант и сукно.
Заговорив об отце, он сказал:
— Что делать, он любит, зато и мучает княжну Марью, так видно надо — пауку заесть муху, а отцу заесть жизнь княжны Марьи. И она довольна. Она съест бога своего с вином и хлебом, сколько б не унижал и не мучал отец. Так надо видно.
О себе он говорил тоже. — Стоило мне только надеть генеральские эполеты, и все воображают, что я генерал и что-нибудь понимаю, а я никуда не гожусь, другие все таки еще хуже меня. Да, tout est pour le mieux dans le meilleur des mon despossibles. [3855] Taк я буду иметь удовольствие встретить твоего милого beau-fr`er’a в Вильне? Это хорошо. И твою милую супругу? Mon cher, ты в выгоде, право, хорошая жена жила бы с тобою. Это еще хуже. Ну так и прощай. Или ты посидишь? — сказал он вставая и пошел одеваться. Pierre ничего не мог [3856] придумать. Ему было едва ли не тяжелее своего друга. Он хотя никак и не ждал, чтобы князь Андрей так больно принял это дело, но, увидав, как он его принял, Pierre не удивлялся.
3855
[всё к лучшему в лучшем из миров.]
3856
Зач.:понять
«Однако, я виноват и во всем, во всем, я не должен это так оставить», думал он, вспоминая, каким легким представлял он себе примирение и как теперь оно казалось ему невозможно. «Однако, надо сделать всё, что я хотел». Он вспомнил приготовленную наперед речь и пошел говорить ее князю Андрею, как бы она ни была некстати. Он вошел к князю Андрею. Болконский сидел и читал какое-то письмо, лакей укладывался на полу. Болконский сердито посмотрел на Pierr'a. Но Pierre решительно начал то, что хотел.
— Помните вы наш спор в Петербурге? — сказал он, — помните о N. H.?
— Помню, — поспешно ответил князь Андрей. — Я говорил, что падшую женщину надо простить, я говорил это, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
— Andr'e, — сказал Pierre.
Князь Андрей перебил его. — Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мной никогда про эту... про всё это. Ну, прощай. Готово? — крикнул он на лакея.
— Никак нет-с. [3857]
— А я тебе сказал, чтоб было готово, а я тебе сказал, мерзавец. [3858] Вон.
3857
На полях:Это было в 11 году
3858
Зачеркнуто:и он ударил лакея, чего с ним никогда не бывало.