Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Прощай, Pierre, прости меня, — тотчас же после этого обратился он к Безухому, обнял, поцеловал. — Прости, [3859] прости. — И он выпроводил Pierr’a до передней. [3860]
Больше Pierre не видал его и не говорил Ростовым о своем свидании с ним.
Ростовы в эту [3861] весну из-за не улаживавшейся продажи дома думали ехать и не уехали из Москвы. Pierre тоже жил в Москве и каждый день бывал у Ростовых.
3859
Зач.:меня, ежели я дурно с тобою
3860
На
3861
Зач.:это лето
* № 153 (рук. № 88. T. II, ч. 5, гл. III).
<Метивье поговорил с почтительным сожалением о последних известиях неудач Наполеона в Испании, выразил сожаление о том, что император слишком увлекается своим честолюбием. Он ждал, что князь, как обыкновенно, оживится в своем озлоблении к Бонапарту и начнет желчно и резко обсуждать его поступки, но князь молчал. Метивье поговорил об испанских делах, но князь также молчал. Метивье потер лицо руками и с улыбкой, выражавшей уверенность в том, что теперь он верно достигнет цели, начал тот разговор, который, он знал, никогда не оставлял князя спокойным. Он заговорил о последних новостях нашей турецкой войны и выразил сожаление, что дело шло не так хорошо, как можно было ожидать.
— Впрочем, — прибавил он, — мне кажется, русская политика направлена теперь не на восток, а на <запад, что, как говорят, гораздо> благоразумнее.
Князь не выдержал и начал говорить на свою любимую тему о значении востока для России, о взглядах Екатерины и Потемкина на Черное море.
Метивье, достигнув своей цели, чуть заметно самодовольно улыбнулся.
Вдруг князь замолк и устремил прикрываемые отчасти бровями злые глаза на доктора. «Кому говорю всё это?» вдруг подумал он. «Французу, рабу Бонапарта. И зачем я стал говорить это. Зачем он подделывался ко мне?» И лицо, и улыбка Метивье и интерес, с которым он слушал, показались ему вдруг оскорбительными. «Он заставил меня говорить. Он играет со мной. И кто? Со мнойэтот французишка...»
Все эти мысли в одно мгновенье промелькнули в его голове и разразились следующими словами, сказанными сдержанно бешеным голосом.
— За визиты благодарю <вас> господин, за <ваши> визиты. Дворецкий заплатит <сейчас>. Прошу не ездить больше. <Меня> раздражаете. Прощайте. Идите...
<— Я не понимаю>, — с тихим удивлением <начал Метивье>
— Не понимаешь? — кричал князь. — А я понимаю. <Ты> шпион. Французский шпион. Бонапартов раб, вон из моего дома, вон, я говорю. — Князь одной рукой звонил, другой <угрожающим жестом> указывал на дверь.
Метивье, пожав плечами, <вышел. Княжна Марья и M-lle Воurienne <встретили его в соседней> комнате.
* № 154 (рук. № 88. Т. II, ч. 5, гл. V).
Жюли играла Борису на арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух «Бедную Лизу» и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыхание. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга, как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого и тщету радостей жизни.
<Так продолжалось две недели. Обоим становилось неловко. [3862] Жюли очевидно уже не интересовала любовь к гробнице, а интересовал вопрос, когда и как он сделает предложение. Борис уже не мог сочувствовать смерти, так как уже в голове его совершенно созрел план о том устройстве новой жизни, которую он поведет с тремя тысячами душ, которые должны получиться за невестой. <Нужно было сделать что-нибудь несообразное. Отречься от меланхолии и поговорить о деле.>
3862
Зачеркнуто:Обоим было очевидно, что от любви к гробнице и от улыбки меланхолии
Однажды Борис приехал утром и привез меланхолическую книгу. Но пузырь меланхолии совершенно созрел, лопнул и из него неожиданно показалось другое.
— Жюли, я вас люблю, как лучшего друга, хотите вы быть моей женой?
— Борис! — сказала Жюли и протянула ему руку.>
* № 155 (рук. № 90. T. II, ч. 5, гл. XII).
По воскресеньям Марья Дмитревна ездила в остроги и тюрьмы, выкупая должников и отвозя узникам съестные припасы.
3863
Зачеркнуто:и которым она раздавала большую часть своего дохода. В этот день на Марью Дмитревну нашло искушенье.
— Или тебя взять с собой? — сказала Марья Дмитревна, вставая и обращаясь к Наташе.
— Как хотите? — сказала Наташа, вставая тоже. [3864]
— Ну, поедем кататься, надевай шляпку. — Марья Дмитревна посадила Наташу на первое место, направо, отодвинула сама кульки, лежавшие в [3865] санях, себе под ноги и, вытянувшись в струнку, [3866] с строгим [3867] лицом сидела на левой стороне. [3868] Они проехали молча одну улицу.
3864
Зач.:— Болтать не будешь?
3865
Зач.:коляске
3866
Зач.:прямая и
3867
Зач.:села на свое место лево
3868
Зач.:Наташа поглядывала на Марью Дмитревну и дивилась на
— Хорошо тебе сидеть? — спросила Марья Дмитревна.
Ей видно хотелось поговорить, и ласковая улыбка играла на ее суровом лице.
— Очень хорошо-с.
— А ты [3869] облокотись, так, на спинку облокотись, — сказала Марья Дмитревна. — Ничего, ничего, облокотись, — настаивала Марья Дмитревна. Как ни неловко было Наташе сидеть, [3870] облокотившись на далеко отстоящую спинку, она чувствовала, что это была милость со стороны Марьи Дмитревны, и исполнила ее волю. [3871]
3869
Зач.:положи ноги на фордек, вытяни
3870
Зач.:с вытянутыми ногами
3871
Зач.:— Ты моя милая, не тужи, — вдруг
— Что же, весело было третьего дня в театре? — спросила Марья Дмитревна. [3872]
— Да, весело, — невеселым голосом сказала Наташа.
— А ты не грусти, [3873] Наташенька, я бы нынче поехала, кабы не воскресенье, я завтра сама к нему, к князю Николаю поеду. Я с ним переговорю. [3874]
Наташа ничего не отвечала. Марья Дмитревна тоже замолчала. Когда уже стали подъезжать к острогу, Марья Дмитревна опять круто оборотилась к Наташе.
3872
Зач.:— Очень весело.
3873
Зач.:казак
3874
Зач.:«Опять, опять эти скучные разговоры», подумала